"Сто историй 2 " тема "массаж"

[ericell]

Мне часто мало того, что показывают в шоу. Не хватает романтики, любви, нежности. Поэтому и получаются истории, в которых показано, что осталось "за кадром".
В этот раз пропущенные сцены 07. 16.



Название: Первый день.
Бета: I want to Hims
Фандом: CSI Майами
Герои: Келли Дюкейн/Эрик Делко
Тема: романтика/ массаж
Объём: 8250 слов
Тип: гет
Рейтинг: R

Шагнув в тишину и пустоту квартиры, Келли едва дышала, несколько метров от лифта показались марафонской дистанцией. Дверь с тихим щелчком закрылась позади нее. Этот еле слышный звук заставил вздрогнуть. Прикрыв глаза, женщина устало качнулась назад, замерла, опираясь спиной о стену, руки безвольно повисли вдоль тела, изящная дамская сумочка упала на пол, выскользнув из ослабевших пальцев. Несмотря на жару, Келли почувствовала сильный озноб, словно ледяные пальцы ужаса, не отпускавшего ее последние часы, в очередной раз пробежались по влажной спине. Давно она не испытывала такого противного страха, перемешанного с болью. Сердце замерло в ожидании. Ее близкий друг оказался в трудной, очень неприятной ситуации, из которой может и не быть выхода. Она готова сделать все возможное ради его спасения, но имеющиеся у нее средства не безграничны. Остается только ждать, и это бессилие просто убивает ее.
Передернув плечами, сбрасывая охватившее ее оцепенение, Келли оттолкнулась от стены и сделала один неверный шаг вперед. Ноги гудели от многочасовой ходьбы на каблуках. Не удержалась и с внезапной злостью скинула туфли, расшвыривая их по разным углам прихожей, словно они в чем-то были виноваты. На секунду стало легче. Крайне редко она позволяла себе быть резкой, грубой и несдержанной, а сейчас, спрятавшись от посторонних глаз в тишине своего дома, она не желала насиловать себя. Она не механическая бесчувственная игрушка, а живой человек - ей плохо, она расстроена донельзя, до слез. Они, противные и жгучие, были готовы хлынуть из глаз.
Келли весь день держала себя в руках, не позволяя эмоциям вырваться наружу. По ее внешнему виду никто не смог бы догадаться, какая боль грызет ее изнутри. Как тяжело сосредоточиться на выполняемых действиях, и лишь понимание того, что все ее исследования так или иначе имеют отношение к спасению Эрика, помогало и придавало силы. Тем более работа для Келли всегда была тем особым миром, в котором она укрывалась от невзгод личной жизни. Помогло и в этот раз. Но сейчас-то она дома, одна, и можно выпустить чувства на волю.
Перед глазами всплыло четкое и очень болезненное видение – оранжево-красная роба, обезоруживающая улыбка Эрика, пытающегося оправдаться перед ней.
Когда Келли, покидая комнату свиданий, обернулась на прощанье - поймала взгляд Эрика. Взгляд растерянный, испуганный, взгляд побитого, оставленного на произвол судьбы хозяевами, потерявшегося щенка. В тот миг Келли с трудом сдержала себя, чтобы не броситься обратно, обнять его и пообещать, что все образуется. Но она, не показывая как ей плохо, проглотила образовавшийся в горле комок, весело помахала Эрику рукой и ободряюще улыбнулась. И лишь оказавшись в коридоре, закрыв лицо руками, постояла пару минут, пряча слезы. Что она могла сказать ему, чем обнадежить? Ничем. А лгать, давая ему надежду, она не хотела.

Одежда прилипла к ее взмокшему телу, и Келли на ходу быстро сорвала все с себя, желая как можно скорее принять душ. Прошла в спальню, и тут силы внезапно оставили ее, она тяжело опустилась в кресло, где любил сидеть Эрик, наблюдая за ней в их редкие интимные моменты. Вспоминая о них, Келли испытала легкое смущение и похолодела от страха, понимая, что эти сладостные, щекочущие нервы ощущения уже могут никогда не повториться.
Прошло чуть больше месяца, как они сблизились. С недавних пор они не только друзья, но и любовники. Они только-только стали смотреть друг на друга по-новому, начали познавать всю прелесть и очарование любви. И вдруг, словно за какие-то прошлые грехи, жизнь им устроила настоящее испытание, решив их развести в разные стороны. Неужели судьба отвела им так мало времени, чтобы они могли побыть вместе?
Поежившись и обхватив себя руками за плечи, Келли опустила голову, волосы водопадом посыпались на лицо. Ей казалось, что вот откроется дверь, в спальню войдет Эрик и, присев рядом на корточки, уберет золотистые локоны ей за спину, коснется кончиками пальцев пылающих щек, улыбнется и ласково спросит: «Что моя малышка пригорюнилась? Устала, солнышко?». Поцелует в кончик носа, и его теплые мягкие губы накроют ее рот в нежном, одновременно успокаивающем и возбуждающем поцелуе.
- О, боже, - прошептала Келли, - пусть это обязательно случится.
Она судорожно вздохнула. Эрик еще ни разу не называл ее «малышкой» или «солнышком», но она надеялась, что все у них впереди. Или только могло быть впереди?
«Все, хватит жалеть себя», - подумала Келли, резко выпрямившись, встала и пошла в ванную. Через полчаса суд, который решит все и она должна великолепно выглядеть и держать себя в руках в любом случае, какой бы приговор ни был вынесен. Либо Эрика оправдают, вернув все права, и в их жизни и отношениях ничего не изменится, либо это будет их последний вечер перед его депортацией. Депортация. Слово словно ожгло Келли, вызвав бурю эмоций. Ну что за идиотизм, человек всю свою жизнь живет в Майами, почти десять лет на государственной службе – и оказывается нелегальным иммигрантом! Случившиеся было столь нелепо, что в него верилось с трудом, если бы не… «Достаточно», - приказала себе Келли, раздвинула створки душевой кабины, открыла кран и шагнула под теплые упругие струи, желая смыть дневную усталость, отчаяние и боль. Но вода расслабляла, и как Келли ни крепилась, у нее не осталось сил сопротивляться. Ручейки горячего душа смешивались с ее слезами, и губы ощущали их солоноватый привкус. Келли в сотый раз повторяла себе, что все будет хорошо, но внутренний злой голос подсказывал - нет, она больше никогда не будет вместе с Эриком, и от этого плакала еще безутешней. Вода, ласкающая кожу, стекала по лицу, плечам, животу, бедрам, понемногу успокаивая тело, но пустота и боль в сердце не проходили…
Выйдя из-под душа, Келли завернулась в большое махровое полотенце, от которого исходил еле ощутимый запах лосьона после бритья. Сегодня утром Эрик случайно пролил несколько капель душистой жидкости, и мягкая ткань сохранила ее аромат, аромат любимого мужчины. Глаза защипало, Келли недовольно тряхнула головой, до боли прикусывая нижнюю губу. Только не надо слез.
Высушила волосы, но лицо пришлось приводить в порядок старым, известным еще бабушкам, но отлично помогающим средством - махровой варежкой, намоченной в ледяном отваре трав. С горькой усмешкой Келли смотрела на себя в зеркало, прижимая к щекам компресс и вспоминая слова, учившей ее прабабки: «Леди не плачут, а если невтерпеж, никто, ни одна живая душа не должна знать о твоей слабости, и уж ни в коем случае это не должно отразиться на лице». Компресс оказал благодатное действие - исчезла без следа краснота век, и распухший нос принял свой обычный вид.
Келли не стала наносить яркий макияж. Немного тона на щеки, чуточку подвести глаза, тушь на ресницы и мягкий розовый блеск для губ. Пара капель любимых духов Эрика скатились между грудей, их холодящее прикосновение заставило коротко ойкнуть, и Келли даже смогла улыбнуться своему печальному отражению в зеркале.

Когда не хочется никого видеть, ни с кем встречаться, все происходит с точностью до наоборот. На лестничной площадке Келли столкнулась с соседями - милой парой и их трехгодовалым сыном. Она лишь коротко кивнула им, приветствуя, но ехать со счастливым семейством в лифте не захотела и, торопливо перепрыгивая со ступеньки на ступеньку, побежала вниз по лестнице вниз. Буднично, одними губами улыбнулась охраннику, пожилому разговорчивому дядечке, как всегда отвесившему ей комплимент с плохо скрытым сексуальным подтекстом. Выйдя из-за стойки, как истинный джентльмен он открыл входную дверь перед Келли. Она могла поклясться, что другая его рука совсем не случайно коснулась ее попы, но, сделав вид, что ничего не заметила, поблагодарила за беспокойство, ослепительно улыбнувшись. А как ей хотелось стукнуть сластолюбца по ухмыляющейся роже или пригрозить оружием! Какое желание было сильнее и ярче, Келли не успела разобраться. Ее ждало новое испытание. Келли внутренне напряглась, с трудом сдержав отчаянный стон. Навстречу шла «милейшая» мисс Карлтон. Ее соседка и воспитательница огромного роскошного, со шкурой цвета темного шоколада, котяры. В этого зверя превратился котенок, подаренный Келли несколько лет назад. Его, крохотного и насквозь промокшего, принес Эрик, чтобы порадовать скучающую в одиночестве девушку. Как давно это было?
- Келли, деточка, - зажурчал старческий, чуть хрипловатый голос, - ты снова на работу, так поздно?
Любопытства у пожилой дамы всегда было в избытке.
- Нет, Дороти, - соседка требовала, чтобы ее называли по имени, - у меня встреча, - Келли приветливо улыбнулась и перевесила сумочку с одного плеча на другое. Она знала, что от интересующейся всем, что происходит в ее окружении, леди отвертеться не удастся. Лучше по-быстрому ответить на ее вопросы и сбежать.
- Мисс Дюкейн, - озабоченным тоном поинтересовалась соседка, - что-то ты бледно выглядишь. Отдыхать надо больше, милая. А ты все на работе, на работе, вечно где-то пропадаешь, - и, не меняя тона, - о, девочка, я что-то давно не видела этого симпатичного, - она задорно улыбнулась, идеально уложенные седые кудряшки подпрыгнули, - такого смуглого, всегда очень вежливого юношу. Что с ним? Он случайно не заболел?
Келли словно кто-то толкнул в спину, в желудке что-то неприятно сжалось, причиняя боль, но она выдавила из себя улыбку и вежливо ответила:
- Я как раз спешу на свидание с ним.
- Киса, что ты вертишься? - вопрос относился к коту, сидящему на руках у мисс Карлтон. - Сейчас пойдем домой, - кот завертелся еще сильнее и, высвободив одну лапу, громко мявкнул. - Келли, Шоколад хочет, чтобы ты его погладила.
- Ну конечно, - Келли облегченно выдохнула - кажется, об Эрике забыли, переключив все внимание на кота. Она почесала котика за ушком, поскребла пальцами под подбородком и пробежалась пальцами по шелковистой спинке, кот довольно заурчал.
- Он тебя все еще любит, - Дороти прижала животное к груди, - но меня сильнее, - добавила с плохо скрываемой гордостью.
-Так вы же теперь его хозяйка, уже прошло столько лет, как он меня предал и поселился у вас.
Шоколад, словно понимая, о чем говорят женщины, недовольно зашипел на Келли.
- О, извини милый, - исправилась она, - это я со своей работой и вечной занятостью предала тебя, - и неожиданно для себя протянула руки и забрала кота у Дороти, обняла и, прижимая к себе, уткнулась носом в лобастую, пахнущую дорогим шампунем кошачью макушку, еле слышно прошептала, - котик, милый, сделай так, чтобы все обратилось в нашу сторону. Ты же можешь, ты же любишь меня и Эрика.
Кот тяжело задышал, но не пошевелился, он явно прибалдел на руках у Келли или общался с темными силами, выполняя просьбу бывшей хозяйки.
Келли гладила притихшего кота, ей было приятно его тепло, пальцы застревали в густой шерсти, и животное легонько вздрагивало, но сбегать не собиралось.
Как грустно! Келли понимала, что готова зареветь, такими сильными и яркими оказались воспоминания. С этим зверем связано столько приятных и смешных событий из прошлого. Какой он был крохотный, мокрый - хоть выжимай! - и жалобно пищащий, когда Эрик выволок его у себя из-за пазухи. Умещался у Келли на ладошке. Как они потом придумывали ему имя, ездили по спецмагазинам, прихватив малыша с собой, показывая зверьку все, что покупают из необходимых кошачьих принадлежностей. Как они тогда веселились, какие были беззаботные, молодые и беспечные. Котенок неожиданно сблизил их, внес в жизнь очарование, с его появлением добавились новые хлопоты, и появилось множество причин, чтобы проводить свободное время вместе.
Почему-то Келли думала, что они с Эриком еще в те давние времена могли бы быть вместе, и очень даже возможно, сейчас воспитывали бы сына или дочь. Но они сделали все возможное, чтобы избежать такого жизненного поворота. Единственная близость, о которой они не вспоминали, сделав вид, что между ними ничего никогда не было, спустя пару месяцев стала казаться красивым призрачным сном.
Что их остановило? Как говорится, не судьба.
А вот котенок превратился в кота, лоснящегося, громадного, временами невыносимо наглого котяру. Сначала жил у Келли, но ее постоянная занятость не способствовала воспитанию котика. Пожилая дама, живущая в квартире напротив, войдя в положение своей юной, вечно пропадающей на работе соседки, частенько присматривала за Шоколадом. И он, сначала временно, а потом постоянно, стал жить у Дороти. Но о Келли не забывал и при случае удирал из нового дома, пробирался через балкон к ней в спальню, устраивая яркие представления. Невольно Келли хихикнула, вспомнив, как Шоколад кусал за пятки спящего Джейка, а тот вопил от боли и охотился за ним, гоняясь по квартире. Бесславно проиграв коту, грозно ругался, обзывая его нехорошими словами, пытаясь достать с карниза. А тот, хищно щурясь и нахально сверкая желтыми глазищами, сидел на недосягаемой высоте, угрожающе ворчал, скалил острые, как иглы, зубы, норовя вцепиться любовнику Келли в лицо. Пришлось ей разнимать двух ревнивцев. По очереди лаская и успокаивая обоих.
А Эрик? Эрика кот не забыл и любил всепоглощающе, платя ему за свое спасение. Приходил к ним, как обычно, через окно, бесшумно прокрадывался, перепрыгивая на мягких лапах через подоконник, и устраивался на Эрике: на его спине или груди, частенько принося подарки в виде задушенной мыши. А Эрик, потревоженный, придавленный тяжестью жаркого кошачьего тела, просыпался, что-то бурча недовольным тоном. Но настроение молодого человека моментально менялось, лишь стоило ему обнаружить на себе Шоколада. За подношение говорилось тихое спасибо, и дохлая мышь благополучно улетала в открытое окно или шлепалась на пол и загонялась тапкой под кровать. И начиналось взаимное урчание и ворчание, поцелуи и ласки, столь громкие, что будили Келли, и она в полусне наблюдала за этой очаровательной и смешной картиной, начинала хихикать, получая удовольствие от разыгрываемого спектакля. Она поражалась тому, как кот позволял Эрику всячески трепать себя, не выпуская когтей и не кусаясь. На других мужчин, оказывающихся у нее в квартире, Шоколад устраивал настоящую жестокую и беспощадную охоту.
А иногда, глядя на взаимные объятия Эрика и кота, ее вдруг посещали странные мысли, уткнувшись лицом в подушку и закрыв глаза, она прислушивалась к словам Эрика, представляя, как бы он вел себя, что бы ласково бормотал, если бы по утрам к ним в спальню прибегал их ребенок. Такие смутные, не до конца оформившиеся желания. Она, Эрик и малыш.
Но было у Шоколада и Эрика любимое занятие. Массаж. Если Эрик был настроен благодушно, а кот был в ударе, то это цирковое шоу можно было снимать на пленку и показывать в передаче «Самое смешное видео». Эрик ложился на живот, а кот, как заправский массажист, стоя на задних лапах, задрав трубой пушистый хвост, передними постукивал Эрика по спине. С задумчивым видом наклоняя усатую голову то вправо, то влево, утробно ворча, потихоньку перемещался вдоль Эрика. А затем начинал топтаться, всеми четырьмя лапами, изредка выпуская острые когти. Эрик чертыхался, но терпел, потом говорил, что приятней только женские ласки.
Шоколад начинал свой массаж с шеи, пританцовывая по позвоночнику, спускался к пояснице, ягодицам, топтался по бедрам и, медленно перебирая всеми четырьмя лапами, возвращался обратно. В качестве бонуса щекоча обнаженную кожу длиннющими жесткими усами.
Келли как-то поинтересовалась, а почему Эрик доверяет коту массажировать только спину. Эрик замялся, хохотнул и промолчал. И лишь ночью на ушко объяснил ей причину своего недоверия. Кот, несмотря на свою барскую жизнь, прекрасно ловил мышей, и, кто знает, что может взбрести в его ушастую голову, когда он заметит шевеление у Эрика между ног. Возьмет и прыгнет, вцепится Эрику в его достоинство всеми когтями и зубами, отгрызет. Кошачий массаж, оказывается, был и возбуждающим, и Эрик, после того как Шоколад, сделав свое дело, уходил на кухню получить порцию шоколадного торта, еще некоторое время лежал ничком. Келли думала, что он отдыхает, а все было намного забавней, Эрик не хотел, чтобы она заметила его «приподнятое состояние». Стеснялся своей реакции на кота - что могла подумать Келли о его выдержке?
Как они хохотали той ночью, разбудили даже соседей, погода была теплой, балконы открыты. А потом с упоением занимались любовью, перебудив, наверно, весь дом, а утром проспали и чуть не опоздали на работу.
Неужели ничего этого больше не будет? Келли, погруженная в свои мысли, позабыла, где находится и, не удержавшись, судорожно вздохнула. Чем привлекла особое внимание и без того не спускающей с нее глаз соседки.
- Келли, милая, - слова, сказанные Дороти, с трудом достигли сознания Келли, она подняла замутненный влагой взгляд и, встряхнув головой, посмотрела на мисс Карлтон, та озабоченно, с плохо скрываемым интересом уставилась на Келли. - С тобой все хорошо, деточка? - она явно горела желанием узнать какую-нибудь пикантную новость.
- Да, да, - быстро проговорила Келли, прижимая к себе кота и почесывая его за ушком, натянуто улыбнулась, - Дороти, не волнуйтесь так. Я просто вспомнила, каким маленьким и беззащитным был Шоколад, когда появился у меня.
Дама, прищурив глаза и скептически поджав подкрашенные вишневой помадой губы, не поверив ни одному слову расстроенной женщины, смотрела на Келли с явным недоверием. От ее пристального взгляда не ускользнули ни грустный вид молодой женщины, ни слезы, набежавшие на глаза, ни то, как Келли обнимается с котом, словно ищет у него защиты. Вот только от чего?
- Что-то случилось с Эриком? - Дороти вспомнила имя молодого человека, что недавно стал частым гостем этой милой, но одинокой девушки, и по тому, как Келли вздрогнула и сжалась, поняла, что попала в точку. - Вы поссорились? - продолжила допрос, следя за реакцией Келли.
Коту надоело сидеть на руках, он заворочался, выпустив когти Келли в плечо, рыкнул, вырвавшись из ее рук, спрыгнул на пол, оглянулся и, как коричневая молния, понесся к лифту.
- Киса, куда? Стой, негодник! - закричала Дороти и, позабыв о Келли, бросилась вдогонку.
- Умница, Шоколад, - пробормотала Келли, сморщившись - кот поранил кожу на руке, но и своим поведением спас ее от болезненных расспросов любопытной дамы. Недаром после первой встречи с мисс Карлтон Эрик пришел оглушенный, получив кучу советов, предложений и пожеланий. Его буквально забросали вопросами, приперев к стенке Кто? Зачем? Откуда? Какие намерения? Очухавшись, залпом выпил банку пива, обозвал Дороти «мисс Марпл местного розлива» и старался избегать лишних встреч.
Избавившись от назойливого внимания соседки, Келли поспешила на парковку. Разговор отнял достаточно времени, ей пришлось поторапливаться.

Двигаясь привычным маршрутом. Келли машинально переключала скорости, притормаживала на перекрестках и равнодушно смотрела в окно, давно перестав восхищаться окружающим видом.
Шикарные отели, роскошные торговые центры со сверкающими витринами сменяли череду дорогих ресторанов и модных клубов. Бесконечные пляжи с белым песком и толпы загорелых, наслаждающихся жизнью туристов.
Широкая магистраль с королевскими пальмами по обеим сторонам дороги уходила вдоль побережья, а Келли, свернув налево, поехала неширокими улочками, стремясь быстрее добраться до здания суда.

В одиночестве сидя в уютном салоне машины под еле слышное сопровождение классической музыки, Келли позволила себе слегка расслабиться. По лицу женщины можно было понять, что у нее отвратительное настроение. Она не плакала, слезы были недопустимы в настоящее время, но хмурый сосредоточенный взгляд зеленых глаз то и дело останавливался на телефоне, лежащем на пассажирском сиденье. Келли ждала звонка. Звонка, от которого так много зависело. Она припарковалась на стоянке недалеко от здания суда и уже открыла автомобильную дверцу, собираясь выйти наружу, как в ее руке завибрировал телефон. Несмотря на ожидание звонка, он прозвучал настолько внезапно, что Келли вздрогнула, зацепилась каблуком о порожек и выронила мобильник, он упал ей под ноги, скользя и вращаясь по гладким плиткам мостовой. Присев на корточки и нагнувшись, чтобы выудить непокорный телефон из-под машины, Келли замерла в этом положении, прижимая трубку к уху и слушая, что ей говорят.
- Да, Дюкейн слушает, - неожиданно низким и задыхающимся голосом ответила она. - Да, поняла, - повторила более спокойно, разгибаясь. - Да, да, да, - пробормотала несколько раз, улыбаясь, - и, поднявшись на ноги, глубоко и облегченно вздохнула, - я уже подъехала, жду, - и чуть смущенно закончила: - Большое тебе спасибо!
Глянула в боковое зеркальце машины, тщательно рассматривая свое лицо - не осталось ли следов от недавних слез. Поправила волосы, дотронулась кончиком указательного пальца до плотно сжатых губ и, не удержавшись, радостно рассмеялась. Настроение стремительно улучшалось, сердце замирало от восторга, Келли с трудом удержалась, чтобы не броситься бегом, ей очень хотелось как можно скорее увидеть Эрика. Она чувствовала себя школьницей, спешащей на первое свидание. И, забыв закрыть автомобильную дверцу, сделала несколько шагов вперед, притормозила. «Келли, - сказала сама себе, - Келли, сбавь скорость», - вернулась, захлопнула дверь, нажала на брелок автосигнализации, и ее серебристая БМВ радостно пиликнула в ответ, хитро подмигнув фарами. Все закончилось благополучно, Эрика освободили, депортации не будет, и сегодняшний вечер, и еще много-много дней и ночей они проведут вместе, неважно где и как, главное, что Эрика признали американским гражданином, сняв все обвинения.
Приятное тепло неожиданной волной накрыло ее с головы до ног, щеки вспыхнули, как от опалившего их огня. О, боже, она снова думает об «этом». Келли все еще немного стеснялась своих новых чувств и ощущений, что они вызывали. Но что она могла поделать с собой? Да, она страстно желала оказаться с Эриком в постели. Их интимная связь была в самом начале, разгораясь, как пламя под сильным ветром, и они еще не успели наскучить друг другу.
Хотя Келли и считала, что Эрик заслужил хорошую взбучку за свое отвратительное поведение, но серьезный разговор стоит перенести на другое время. Не сегодня. Они, как выяснилось, так плохо знают друг друга, новые отношения приготовили им столько сюрпризов. И принимать какие-то решения сгоряча, не разобравшись в причине, не стоило.
*****
Она уходила, вероятно, навсегда. Может так случиться, что они больше не увидятся. Эрик с тоской и болью, осуждая себя за ложь и предательство, за причиненную любимой женщине боль, смотрел вслед Келли, и она, словно почувствовав его взгляд, обернулась. Он увидел, как на долю секунды искривилось ее лицо, глаза наполнились слезами, но она, совладав с собой, улыбнулась и помахала ему рукой. На прощанье.
Эрик должен благодарить за спасение своего биологического отца. Должен, но пока у него на это нет сил, и особого желания тоже не наблюдается. И так вся его жизнь последнее время идет какими-то замысловатыми извилистыми путями. Все встало с ног на голову.
С каким же удовольствием он освободился от красивой робы. «Тебе идет красный, - шутила сквозь слезы Келли, - ты так элегантно выглядишь в этом комбинезончике». И сжав его руки в своих, прошептала с отчаянием: «Но я так хочу, что бы ты ее поскорее снял». Это был один-единственный момент, когда она явно проявила свою слабость на свидании. А так посмеивалась над ним и была сердита за то, что он не был с ней откровенным. Ну как, как он мог повесить на нее свои проблемы, в которых столько всего перепутанного и непонятного? Как он мог втягивать ее в темные и грязные дела, незаконные и неправедные. А может, все же надо было ей все рассказать? Они же обещали быть откровенными друг с другом. Эрик не знал, что лучше, что хуже. Главное, что вся неразбериха с его происхождением удачно разрешилась, оставив неприятный и гадкий осадок на душе. Однако не все еще встало на свои места. Темных пятен в этой истории с его появлением на свет предостаточно.
******
Дверь здания суда распахнулась, выпуская его на свободу. Сладкая горячая волна восторга накрыла с головой: Келли ждала его. Она стояла в нескольких метрах от входа, около небольшого фонтана, освещенная мягким светом заходящего солнца. По лицу скользили полупрозрачные тени, придавая ему особую мягкость. Легкий ветерок играл с ее волосами, на нежных губах солнечная, сводящая его с ума улыбка. Господи, как же он мечтал об этом мгновении, как же ему хотелось быть с ней. Сердце колотилось о ребра с такой скоростью и силой, что казалось, еще чуть-чуть – и выпрыгнет из груди. Эрик сделал несколько шагов вперед, желая одного - заключить Келли в свои объятия и никогда не выпускать. Она вдруг показалась ему такой хрупкой и одинокой. И мучившее его весь день чувство вины снова ожило, породив гадкий холодок в желудке. «Прости, милая».
Эрик ощущал странную таинственную силу, что незримой нитью связывала их, их разум, их тела. В этот предзакатный час казалось, что они были единственными живыми существами на планете. Их влекло друг к другу стремительно, неумолимо. Они дышали, думали, улыбались в едином, доступном только им ритме. Их сердца бились в унисон, перекликаясь между собой.
Как же он любил ее улыбку, сияющий взгляд прозрачных глаз, капризный изгиб губ, золотистое облако ее волос. «Келли, любимая, как ты мне нужна», - промелькнуло в голове. Эрик не стал сдерживаться и почти бегом бросился ей навстречу.
- Тебя выпустили, - нежный голос, волосы чуть растрепаны озорным порывом ветра. Келли раскинула руки, готовая принять в свои объятья подбежавшего к ней Эрика.
Они обнимались со всей страстью, позабыв, что находятся в людном месте, что на них могут смотреть десятки любопытных глаз. Только в этот волнующий миг встречи им было все равно - они были вместе. Чуть отстранившись от любимого, Келли закинула голову назад и, глядя нежным, полным любви взглядом, игриво нахмурилась и проговорила:
- А я собиралась выйти за тебя замуж, - ее слова звучали шутливо, - но твой папа вмешался, - а в глазах на долю секунды поселился испуг: «Мне было так страшно за тебя». Но это была бы не Келли, если бы она не смогла контролировать свои чувства. Эрик даже не успел заметить этой мгновенной смены настроения. Келли выглядела счастливой и довольной.
Эрик отстранился, негромко хохотнув, хитро глянул на Келли и поинтересовался:
- Что заставило тебя думать, что я сказал бы «да»? Может, я там встретил кого-то особенного? - он игриво подшучивал, не пытаясь скрыть приподнятого настроения, он буквально весь исходил счастьем.
Келли и Эрика неудержимо тянуло друг к другу, но в их объятиях была какая-то неловкость, руки сталкивались, соприкасаясь с телами, все никак не находя верного места.
Келли улыбалась, не сводя взгляда с лица Эрика, она никак не могла насмотреться на него. Прошло так мало времени, а как же сильно она успела соскучиться по его улыбке, глазам, губам, по его запаху! Как же ей было хорошо рядом с Эриком, приятно ощущать его руки, его тело! На секунду она прижалась теснее, взволнованная и смущенная теми чувствами, что бушевали внутри ее. Но не показала вида, сумев подавить обуревающие ее желания, и поддержала его шутливый разговор:
- Я сомневаюсь, что кто-то готовит так же хорошо, как я. Почему бы нам не поехать ко мне? Устроим традиционный американский обед, раз уж ты новичок в этой стране.
Вот только почему-то Келли сомневалась, что обед состоится. Вернее состоится, но после. Обнимая Эрика, она не смогла не уловить его возбуждение и то же внутреннее напряжение, что изводило ее.
Эрик негромко хмыкнул:
- Звучит неплохо, - достаточно было посмотреть на Келли, чтобы пришло понимание - она больше на него не сердится. Это можно было прочитать в ее глазах, их взгляд проникал прямо в душу, они излучали счастье, но были подернуты еле заметной дымкой прошлых слез. Заметить это мог только внимательный и влюбленный взгляд.
Эрика пронзило острое чувство нежности. И горькое - вины. Ведь это из-за него, из-за его неправедных поступков Келли провела наполненные неопределенностью часы в ожидании решения суда. Из-за него она плакала. Его любимая такая сильная, мужественная и такая слабая. Он еле заметно вздохнул, зная, что оказавшись на воле, он не избавился от демонов, преследовавших его последние дни, не все пришло к логическому финалу. Нависшая над ним темная тень прошлого, таила в себе угрозу и могла пребольно задеть доверившуюся ему женщину. Его губы дрогнули, улыбаясь, но слова, сказанные им, были, как никогда, серьезны:
- Опасность будет следовать за мной, куда бы я ни пошел.
Смеяться и шутить стало сложно. Келли скрестила руки у Эрика на спине, затем прижала его к себе, обхватив за плечи, ее прохладные пальцы пробежались по шее, ладони заскользили по груди. Приподнявшись на цыпочки, Келли коснулась губами рта Эрика. Губы его были теплыми, нежными и сладкими, именно такими, как ей представлялось. Поцелуй получился коротким, но чувственным. Долгожданным. Они несколько мгновений стояли, плотно прижавшись друг к другу, замерев в поцелуе. Горячее дыхание Эрика обожгло ей щеку, застав быстрее биться сердце.
- Келли, я серьезно, я не хочу, чтобы что-то случилось с тобой, - ему не хотелось снова причинять ей боль, заставлять волноваться и переживать за него.
Келли не стала протестовать, объяснять, она ничего не говоря, закрыла Эрику рот поцелуем, не желая слушать его предостережения. Когда они вдвоем, им не страшны никакие опасности. Она уверена, что все сложится самым наилучшим образом.
- Пойдем, у меня самый безопасный дом в Майами, - она улыбалась такой нежной мягкой улыбкой, а ее глаза блестели, как прозрачные капли воды, переполненные счастьем и любовью. - Знаешь, сколько у меня оружия? - Келли обняла Эрика за талию и, развернувшись, пошла к машине, увлекая его за собой: - Ты защищал меня, а теперь я буду защищать.
- У меня предложение - возьми надо мной шефство. Что скажешь?
Келли не отвечала, лишь молча улыбалась.
- Келл, я же изменился. Правда. И ты тоже изменилась. Это закон нашей жизни. Неизменным останется только одно…
- Что же? - выдавила из себя Келли, едва владея собой.
- То, как мы с тобой откликаемся друг на друга. То, что мы чувствуем, когда находимся вот так близко.
Остановились около машины. Что могла сказать Келли? Эрик был прав. Она с трудом контролировала себя, сгорая от желания. Между ними всегда было нечто, вот только они слишком долго не желали этого признавать.
- Подшефный, нам пора домой, - с легкой насмешкой проговорила Келли и хотела достать ключи, но не успела.
Эрик поймал ее руку и сжал, нежно поглаживая тыльную сторону кисти, поднес к своему лицу и прижался к ней щекой, а затем губами к теплой и мягкой ладони, и начал целовать пальцы. Келли вздрогнула и замерла, ощущая, как от этой неожиданной и чувственной ласки разливается тепло по всему телу.
- Эрик, - еле слышно пробормотала она, дыхание перехватило, - что ты делаешь? - понимая, что не в состоянии противиться накатившим на нее чувствам и попросту тает под его обжигающим взглядом, а мышцы превращаются в желе, колени подгибаются, и, чтобы устоять на месте, ей пришлось прислониться спиной к боку машины. Она смотрела на лицо Эрика, изучала каждую черточку, каждую морщинку и с замиранием сердца понимала, что безнадежно влюблена в Эрика Делко, которого она так долго считала своим лучшим другом. Эрик пододвинулся еще ближе, и Келли ощутила его запах, волнующий, неповторимый, ставший родным, и у нее закружилась голова, и очередная волна желания жаром окатила ее тело. Эрик моментально понял ее состояние, подхватил под лопатки. И слегка навалившись на нее, придавил к дверце машины, накрывая Келли собой.
- Я хочу тебя, Келли, - прошептал он ей на ухо, легонько прикусывая мочку, касаясь губами и щекоча дыханием нежную кожу шеи.
- Прямо сейчас? - коротко рассмеялась она, но смех прозвучал фальшиво.
Под ее ладонями, лежащими на его груди, мощными толчками билось сердце.
- Да… - коротко выдохнул Эрик.
Келли, позабыв о приличиях и о том, где они находятся, прижалась к нему всем телом и провела рукой по его спине, осязая сквозь тонкий хлопок рубашки, как горячо его тело. Эрик вздрогнул и остановил ее:
- Перестань, - голос его охрип и стал прерывистым, - я же не могу тронуться с места.
А Келли словно не слышала его, она сцепила пальцы у него на затылке и привлекла к себе, целуя Эрика в губы долгим крепким поцелуем.
Дав ей вдохнуть немного воздуха, Эрик перехватил инициативу, и ее губы покорно приоткрылись, принимая жаркую ласку его языка. Его руки уверенно пробегали по плечам, по спине. Быстрыми поцелуями Эрик осыпал ее лицо, шею и, наконец, приник к нежной ложбинке между грудями, зарываясь лицом в вырез ее топа. Он жадно выдыхал тонкий дразнящий аромат ее духов. Внезапно Эрик отпрянул и дрожащими руками запахнул полы ее куртки и в следующий миг прижал к своему горячему возбужденному телу и хрипло выдохнул:
- Поехали домой, иначе все плохо кончится, и я овладею тобой прямо в машине, - взмолился Эрик, обхватил Келли руками за ягодицы и, слегка приподнимая от земли, притянул к себе.
- Тише, Эрик, не так быстро, - опомнилась она, высвобождаясь из сжимавших ее рук, - на нас уже смотрят, - давай быстрей, садись в машину, - попросила она, сопровождая слова выразительным взглядом. - Пожалуйста, Эрик.
Он неохотно повиновался, открывая дверцу и с ворчанием усаживаясь на пассажирское сидение. Но лишь только стоило Келли устроиться рядом, и они оказались в непосредственной близости, разделенные только ручкой переключения передач, он обнял ее за шею, запуская пальцы в волосы, нежно поглаживая кожу головы, отчего у Келли по всему телу побежали мурашки. И долго смотрел Келли в глаза вопрошающим взглядом, заставляя ее дрожать от волнения.
- Келл, я так ждал этого мгновения, - голос Эрика прозвучал глухо.
Образовавшуюся в салоне тишину нарушало только их дыхание, частое и прерывистое. Долго это продолжаться не могло. Эрик приблизился к Келли и властно поцеловал ее, проведя языком по ее губам, мягко обойдя языком всю внутреннюю поверхность ее рта. В его объятиях чувствовалась сила и воля мужчины, еще достаточно молодого, чтобы быть дерзким, и не слишком утонченного и воспитанного, чтобы быть достаточно порывистым.
- Я хочу тебя, - прошептал он, в его словах звучали отчаяние и злость, направленные, скорее, на него самого. Словно он винил себя за свою несдержанность и нечаянную грубость, что позволил себе, увлекшись.
Желание - вот что было между ними. Келли давно чувствовала, что Эрик хочет ее, как бы он ни стремился скрыть это. И ее очень часто так же сильно влекло к нему. Взаимное желание - вот прочная, притягивающая и связывающая, сила. Это желание существовало с самого начала, когда они только начинали узнавать друг друга, и, наконец, приобрело угрожающую мощь, которой они не могли сопротивляться, не так давно сдавшись ей. Желание - грубая и сильная вещь. В сочетании с любовью его можно использовать для чего-то длительного и созидательного, без любви оно может превратиться в грозное орудие, несущее разрушение.
Келли, хорошо зная ветреность Эрика, очень долго не верила в подлинность его чувств. И не доверяла своим ощущениям. Она боялась поддаться этому сметающему все на своем пути желанию и потерять то, что казалось таким прочным и незыблемым – их многолетнюю дружбу. Но теперь отступать поздно, да и некуда.
Нет, это надо прекратить, остановиться немедленно. Ее маленькая машина не предназначена для занятий любовью. Да и место неподходящее. Паркинг в центре города в этот предвечерний час запружен машинами, кругом полно людей. Приличия нужно соблюдать, приличия во что бы то ни стало.
- Эрик, - проговорила Келли ему в рот, с силой упираясь рукой в плечо, стараясь оттолкнуть Эрика подальше от себя. - Нет, перестань, - слова прозвучали отрывисто и резко, рассыпавшись, словно кусочки льда. Пальцы крепко обхватили мужское запястье, в ладонь впился корпус часов, причиняя боль. Несмотря на сопротивление Эрика, Келли убрала его руку со своей головы. Выпрямилась и, судорожно глотая ртом воздух, поправила взлохмаченные волосы. Недовольно нахмурилась, глядя через лобовое стекло.
Увиденная картина не могла обрадовать. За ними с явным интересом, переглядываясь и посмеиваясь, наблюдала стайка подростков. Они были разочарованы, судя по их недовольным гримасам, когда Келли оттолкнула Эрика, тем самым лишив великовозрастных детишек лакомого зрелища.
- Да, конечно, - неожиданно легко согласился Эрик, откинулся назад, упираясь затылком в подголовник кресла, и демонстративно скрестил руки на груди.
- Пристегнись, нам надо ехать, - Келли чувствовала, что накаленная атмосфера резко стала терять градус. Но так было лучше. Они слишком рисковали, упиваясь своими чувствами. Она надеялась, что Эрик не обидится на ее резкость, признает ее правоту. Всему есть место.
Келли завела мотор, и машина тронулась с места. Казалось, внутренняя дрожь хозяйки передалась автомобилю, и он, вибрируя всеми частями, ехал неровно, подпрыгивая и дергаясь, лавируя между припаркованными машинами, рискуя врезаться в одну из них.
Выехав на шоссе, Келли прибавила скорость и погнала машину в сторону океана. Эрик повернулся к Келли и все время, пока они ехали домой, не сводил с нее влюбленных глаз. Это настойчивое внимание слегка отвлекало Келли от дороги, и она периодически бросала на него настороженный взгляд, ожидая какого-нибудь подвоха. А он только улыбался, что выводило Келли из себя Желание, что испытывала она, было слишком объемлющим, поглощающим. Келли даже слегка стыдилась сжигающей ее страсти.
Никогда ранее она не была так зависима от мужчины, и это пугало ее.
*******
На улице стемнело, когда они подъехали к дому. Эрик и Келли вошли в слабо освещенный холл подъезда. Было подозрительно тихо, горели только дежурные лампочки, разливая пятна света на гладком плиточном полу. Келли и Эрик переглянулись и по непонятной причине, затаив дыхание, стараясь не создавать лишнего шума, торопливым шагом пошли к лестнице. Но каблучки Келли звонко цокали, и этот звук, отражаясь от высокого потолка и стен, подгонял и без того спешащих влюбленных.
Назойливый и излишне вежливый охранник так и не появился на своем законном месте. И они, не повстречав ни одной живой души, не привлекая постороннего внимания, благополучно добрались до квартиры.
Келли никак не могла попасть ключом в замочную скважину - Эрик, потеряв терпение, беспрерывно отвлекал ее, обнимая и целуя. Но когда дверь, наконец, распахнулась, он подхватил Келли на руки и приподнял ее, желая внести в квартиру. Но получилось это у него не слишком ловко. Его пальцы больно впились Келли в бок, и она, вскрикнув, вместо того, чтобы обхватить Эрика за шею, отчаянно задрыгала ногами, пытаясь освободиться. Слетевшая с Келли туфля взмыла в воздух и ударилась о зеркало, оно издало мелодичный звон, но не разбилось. А туфелька отскочила от гладкой поверхности и ударила Эрика в плечо, добавив ему ускорения. Он не устоял на ногах, покачнулся, потерял равновесие, и они с Келли, произведя невероятный грохот, повалились на пол.
Но вставать никто из них и не пытался. Ошеломленные и оглушенные падением, они некоторое время молча лежали, тяжело и прерывисто дыша, не рискуя пошевелиться.
- Ты жива? - отмер Эрик, делая первую попытку встать.
- Вроде да.
- Вот это да, - сдавленным голосом пробормотал Эрик, - хорошо вошли.
- Не плохо, - подтвердила Келли и тут же пожаловалась, - ты меня раздавил.
- Я сейчас, - он уперся рукой в пол и хотел подняться, но в ладонь воткнулось что-то острое, он охнул, негромко выругался, дернулся, зацепил ногой тумбочку и рухнул рядом с Келли.
Кто из них первым издал короткий нервный смешок, а затем захихикал, так и осталось загадкой, но через минуту они уже разразились неудержимым хохотом, не в силах подняться на ноги. Они смеялись от души, до слез, расслабившись и сбрасывая накопившееся за длинный тяжелый день нервное напряжение.
Эрик отсмеялся первым и, слегка успокоившись, принялся целовать Келли. Ее волосы, губы, шею. По телу женщины пробегали короткие судороги от не отпускающего ее смеха. Но Эрик был настойчив и терпелив, его руки беззастенчиво забрались под ее топик и ласкали обнажившийся живот. Пальцы неторопливо теребили краешек кружевного лифчика, поглаживая набухшую грудь, легонько сжимали выпирающие сквозь ткань стремительно твердеющие соски. И вскоре вместо звонкого смеха прихожая наполнилась тихими стонами и томными вздохами.
Атмосфера снова накалялась с космической скоростью. Сопровождая свои действия ворчанием, протестующими стонами и страстными поцелуями, они, как безумные, освобождали друг друга от одежды. Эрик с мясом вырвал неподдающуюся пуговицу у Келли на брюках, с ожесточением дернул молнию, и она с треском разорвалась. Упираясь пятками в пол, Келли чуть изогнулась в пояснице, давая Эрику возможность стащить с себя слаксы, небрежно отброшенные, те приземлились в дальнем углу прихожей. Маленькие пуговички на рубашке Эрика оказались слишком неподатливыми, чтобы их просто расстегнуть. Пытаясь поскорее добраться до обнаженного тела мужчины, Келли попробовала сдернуть его сорочку через голову. Но попытка не удалась, Эрик застрял, недовольно мыча и тряся головой. Для его освобождения пришлось применить силу. Несколько пуговиц оторвались, разлетевшись по полу, а Келли перепачкала помадой белоснежную рубашку Эрика, окончательно лишив ее товарного вида и возможности для дальнейшего использования.
Пошатываясь, Эрик с трудом встал на ноги, пробуя собрать разбросанную одежду и одновременно поднять с пола Келли. Вещи выпадали из его рук, а Келли оказалась слишком тяжелой и снова увлекла его за собой.
Преодолев земное притяжение, они все же каким-то чудом приняли вертикальное положение и, спотыкаясь, как пьяные, задевая за углы попадающейся на их пути мебели, добрались до спальни. Келли, изловчившись, успела схватить покрывало и сдернула его с кровати, но забыла выпустить из руки, в итоге они запутались в нем. Рухнув на постель, оказались закутанными с головой и отчаянно катались по кровати, отбрыкиваясь от спеленавшего их шелка.
Истерический смех, всхлипы и короткие ругательства, поцелуи и страстные объятия…
Левая рука Эрика гладила Келли шею и плечи, потом опустилась ниже, принялась ласкать грудь, нежно ее сжимая. А правая рука в это время, неловкая в своем нетерпении, скользила по спине женщины, ногти чуть царапали кожу, а пальцы, жадные, ищущие, никак не могли ухватить тоненькую тесемочку трусиков, единственного предмета одежды, что остался на Келли. Она, коротко постанывая, не могла дождаться, когда же полностью обнаженная окажется в объятиях Эрика, когда ощутит, как он входит в нее; сама стащила с себя кружевной лоскуток ткани, бросив его на пол. Подняла вверх и раскинула ноги так, что набухшие нежные складки губ, развернувшиеся для любви трепетными лепестками, обнажили горячую глубину ее плоти. Мужская ладонь мягким движением легла Келли между бедер, спрятав на время это волшебное видение. А один шаловливый палец нежно поглаживал ложбинку между ягодиц, заставляя женщину вздрагивать от нетерпения.
А Эрик вдруг замер, слегка отстранился от Келли, потеря контакта вынудила ее встрепенуться и недовольно застонать. В качестве компенсации она получила поцелуй, ее влажного лба коснулись теплые сухие губы, и Эрик с хитрой улыбкой, щекоча дыханием ее щеку, вдруг поинтересовался:
- Ты не хочешь сначала пообедать? Кто-то мне обещал американский обед.
Какое-то мгновение Келли, слишком возбужденная и изнемогающая от желания, не могла понять, о чем это он, что он от нее хочет. Наконец, сообразив, что он предлагает, изумленно глянула на Эрика и, закинув руки ему на шею, отрицательно помотала головой и прерывистым шепотом пробормотала:
- Нет. Нет. Не хочу. Потом, - в ее голосе слышалась мольба, а тело напряглось и вздрогнуло, как от сильного испуга.
- Я очень рад, - ответил Эрик и притянул ее к себе.
Он начал целовать ее соски, играя с ними языком, и почувствовал, как пальцы Келли сомкнулись у него на затылке, а тело выгнулось навстречу ему от охватившего ее наслаждения. Келли легонько шевельнулась, придавленная его тяжестью, и он, приподнявшись, овладел ее податливым телом - мощно, властно, нетерпеливо. Келли застонала от наслаждения, плотно обхватила Эрика ногами, пока он все глубже и глубже погружался в нее. Могучий ритм страсти захватил их обоих, и Келли, и Эрик жаждали одного - всецело обладать друг другом.