Сто историй 2 тема :"ладан"

[ericell]

Дожила. Залезла туда куда не стоит. Пишу о том, о чем не знаю абсолютно ничего. Ни разу не была в церкви и тем более в католической. Но набралась наглости и опираясь на прочитанное и увиденное сочинила историю. К сказкам не имеющую никакого отношения

Название: Покаяние.
Фандом: CSI Майами
Герои: Келли Дюкейн/Эрик Делко
Тема: запахи/ ладан
Объём: 1526 слов
Тип: гет
Рейтинг: G

Чувство одиночества, тоски и непреходящая боль гнали его все дальше и дальше. Машина летела по многолюдным проспектам, промчалась по набережной и запетляла по тихим улочкам жилых кварталов. Эрик не заметил, как оказался в старой части города, мало посещаемой туристами. Пока яркий свет фар его машины не выхватил из темноты портал небольшого католического собора. Эрик резко затормозил, останавливаясь. И посмотрел через лобовое стекло на небо, на смутно темнеющие в вышине силуэты крестов.
И в тоже мгновение он вдруг понял – это то, что ему сейчас необходимо. Ему не поможет никто- ни врачи, ни друзья, ни близкие. Ему не нужно шумное и многолюдное общество. Не нужен добрый и понимающий друг. Лишь только всевышний, только он сможет облегчить его душу. Нужно обратиться к Богу.
Эрик с ужасом вспомнил, что он считающий себя ревностным католиком, совсем позабыл о Боге. Как давно он уже не был в церкви, как давно не исповедовался, как давно не разговаривал со священником.
-Какой же я после всего это верующий?- пробормотал он с горечью,- может, поэтому со мной все эти несчастья? Но тогда бы они случились только со мной, а причем здесь мои родные, Келли?
Мысль о Келли, заставила его страдальчески поморщиться, и он, сжав зубы, проглотил стон. Отгоняя пригрезившееся выворачивающее душу и заставляющее замирать сердце видение: больничная палата, и бледная, похудевшая, с ввалившимися глазами женщина, опутанная бесконечным числом трубочек, в окружении различных медицинских приборов, поддерживающих ее жизнь и жизнь крохотного существа зародившегося в ее чреве. Их ребенок. Долгожданный, желанный…
Чем, чем они – не родившийся младенец и его мать, так провинились перед Господом, за что он наказывает их обоих, насылая невыносимые муки?
Мужчина до боли сжал кулаки, в отчаянии ударяя ими по рулю. Потом потряс головой, отстегнул ремень безопасности и неуклюже выбрался из машины. Прошел несколько метров, по мощеной дорожке, вдыхая прохладный ночной воздух, кажущийся ему сладким после тягостных, пропитанных лекарствами, больничных запахов. И медленно, спотыкаясь, как старик, стал подниматься по высоким, выщербленным ступеням, залитым мертвенным серебристым лунным светом. Ступени были очень старыми, истоптанными тысячами прихожан, посещавших этот небольшой, уединенно стоящий собор.
Шаги Эрика, гулко разносились в ночной, пустынной тишине. Наконец его рука нащупал гладкое, отполированное сотнями прикосновений, бронзовое кольцо, и он, тяжело привалившись боком к двери, с усилием толкнул ее вперед.
Дверь с тихим скрипом отворилась, пропуская Эрика внутрь, он увидел прямо перед собой огромное распятие над алтарем освещенное множеством свечей. Их живой теплый свет согревал душу и манил к себе.
Мир и спокойствие царили в древних стенах и серого камня. Вдоль алтаря и ступеней к нему были расставлены огромные букеты белоснежных цветов.
Замерев на пороге, Эрик глубоко вдыхал, вбирая в себя, знакомые с детства запахи. Щекотал нос запах ладана, к нему примешивался витающий в воздухе запах пыли и старого дерева, смешиваясь с горьким ароматом, увядающих лилий.
Эрик подумал, что днем в этом соборе, вероятнее всего, происходило таинство венчания – родилась еще одна новая семья, а в скором времени появится и новая жизнь. Снова мучительно заболело сердце, на глаза набежали слезы. Он хотел войти в церковь под руку с Келли, поклясться перед лицом Господа в вечной любви и верности, а затем вот в такой небольшой уютной церкви окрестить их новорожденного сына или дочь.
«Дочь»,- слово далекое эхо прозвучало в голове. Эрик обернулся, но в помещении он был один.
-Господи, спаси и помоги,- беззвучно зашептал Эрик молитву, опускаясь на колени и осеняя себя крестным знамением.
У него не осталось сил, чтобы дойти до алтаря.
Но и после прочитанной молитвы, он не посчитал себя достойным, даже приблизиться к алтарю. «Я грешен, грешен, я совершил слишком много неправедных поступков»,- твердил Эрик себе.
Стоял, преклонив колени в проходе, закрывая лицо руками и уже в который раз повторял слова молитвы.
Он обращался к Богу, прося о помощи.
Эрик шептал и шептал, непрерывно молясь, изредка запинаясь, путая слова, поправляя себя, и снова начинал сначала. Иногда, словно чья-то рука легонько подталкивала в спину и он поднимал голову, бросал взгляд на трепещущие огоньки свечей, вглядывался в лицо распятия.
«Господи помоги, спаси меня и Келли, не дай погибнуть нашему ребенку. Спаси их, спаси. Я грешен, и я это знаю. Я каюсь в своих грехах и, обещаю стать лучше, обещаю не нарушать твои заповеди, обещаю быть хорошим человеком. Господи, спаси их, Господи…»
Он исступленно, уже не вникая в смысл, не понимая самого себя, бормотал слова.
Его мысли уносились куда-то далеко, превращаясь в беспорядочный вихрь.
Он видел себя маленьким мальчиком, которого привели к первому причастию. Ощущал запахи благовоний, теплый аромат курящегося ладана. Рядом были его весело, улыбающиеся сестры. Марисоль, крепко, держащая его вспотевшую ладошку в своей прохладной руке.
Венчание старшей сестры. Крестины племянницы.
Штормящий океан, шумную компанию подростков, бегающих по пляжу. Голубоглазую девочку с золотистыми волосами. Ее улыбку и теплые губы, коснувшиеся его рта. Видения мелькали, как яркие стекляшки в калейдоскопе. Сменяя друг друга, возвращая его, то в далекое, такое счастливое прошлое, то в настоящее. Перед его мысленным взором предстала Келли, промокшая насквозь, сидящая на берегу канала. Ее умоляющие глаза, беззвучно шевелящиеся губы. Эрик слышал выстрелы, крики, стоны умирающего Тима. Видел широко распахнутые, полные боли глаза Мари. До него долетали звуки гудящего пламени, мерное пиликанье кардиографа. Шепот сожаления, переговаривающихся между собой врачей, обступивших высокую больничную койку. Ему причудился незнакомый, словно плывущий по воздуху мужчина, с ангелоподобной девочкой на руках.
-Господи, нет,- в отчаянии взмолился Эрик,- Господи, прошу, не забирай ее у нас.
Силы окончательно оставили Эрика и он, чуть не упав лицом вперед, наклонился, опираясь ладонями, о жесткий, потертый ногами прихожан, ковер.

По широкому проходу центрального нефа, тяжело ступая, шел очень старый священник. Высокий и худой. Его седые волосы, в пламени свечей, казались серебрянным нимбом над большой головой. Сухие, тонкие пальцы, неспешно перебирали четки.
Эрик слышал шаги, и лишь еще ниже склонился перед священником. Тот, подойдя к нему, несколько мгновений смотрел на кающегося грешника, потом положил ему руку на плечо.
-Сын мой, у тебя какая-то беда,- немного скрипучим, но твердым голосом спросил священнослужитель
-Да, святой отец, я грешен
-Излей свою душу в молитве, покайся. Бог, возможно, простит тебя, поможет.
-Думаете, поможет?
-Он всемилостлив, он прощает всем,- уверенно, без тени сомнения прозвучал над головой Эрика негромкий голос,- но он прощает только тех, кто покаялся в совершенных грехах, искренне и честно.
-Искренне и честно, - повторил слова священника Эрик
-Может, ты хочешь исповедоваться, сын мой?
Эрик хотел утвердительно кивнуть головой, но что-то остановило его. Он задумался, понимая, что не может вот так сразу признаться во всех своих грехах. Эрик не был готов к такому подвигу.
-Нет, святой отец,- пробормотал он дрогнувшим голосом,- простите меня, я еще не готов к исповеди
-Бог тебя простит, сын мой
-Но я не достоин,- запротестовал Эрик
-Перед Богом все равны и одинаковы - и старые и молодые, и мудрые и глупые. Здесь в храме нет достойных и недостойных – мы все равны, потому что Бог один для всех и всемогущ.
Священник отошел к алтарю и припал на колени. Теперь они молились вместе.
На душе у Эрика стало чуть спокойней и теплее. Мысли больше на разлетались в разные стороны, как испуганные птицы, а стали более ясными, и понятными. Эрик задавал себе вопросы и тут же находил на них ответ. Ему казалось, что кто-то незримый и всемогущий подсказывает ему.
Эрик продолжал молится до тех пор, пока старый священник тяжело поднялся с колен, осенил себя крестным знамением и направился к Эрику.
-Встань сын мой
Эрик беспрекословно исполнил его просьбу.
Эрик стоял в проходе и озирался по сторонам. В неверном свете он видел цветные витражи, с высоких сводов на него смотрели детские улыбающиеся головки ангелов, осененные крыльями.
-Возьми вот это сын мой,- священник протянул Эрику тяжелые истертые четки.
-Спасибо отец мой,- Эрик с благодарностью припал губами к сухой, горячей руке священника
- Когда тебе будет тяжело,- промолвил старик,- они тебе помогут. Ты вспомни эту ночь, вспомни, как ты нашел дорогу к Богу. Ведь ты не собирался в храм?- скорее утвердительно, чем вопрошая, произнес священник
-Да святой отец, я ехал куда глаза глядят,- признался Эрик,- пока случайно не наткнулся на церковь
-Бог тебя сам сюда привел,- священник поднял указательный палец верх
Эрик проследил за этим движением и увидел большой треугольник в своде храма с всевидящим оком Господним.
Священник, как будто ничего не было между ним и Эриком, направился к алтарю, где вновь преклонил колени и начал спокойно молиться. Эрик слышал его неторопливый голос, тихие слова, отчетливо звучали под сводами храма.
Эрик благодарно посмотрел на священника, затем огляделся. Он сжимал в руках каменные четки, чувствовал их прохладу, они придавали ему уверенность, уверенность в спасении, они наполняли его душу спокойствием.

Эрик медленно ступал по высоким истертым ступеням лестницы, залитой лунным светом. И больше этот серебристый свет не казался ему призрачным и мертвенным. Он был полон жизни, пусть пока еще не неясной и робкой, как та надежда, что поселилась в измученной переживаниями душе Эрика. После обращения к Господу.
Он сел за руль.
Звонок прозвучал неожиданно громко, разрывая тишину на осколки. Эрик неуверенной рукой достал телефон из кармана, поднес к уху и произнес с опаской
-Алло, я слушаю
Тусклый мужской голос на другой стороне, казалось, не предвещал ничего хорошего. Но с каждой секундой, слушая объяснения невидимого собеседника, Эрик ощущал, как его все еще опустошенная и израненная душа наполняется теплом, как затихает боль в ноющем сердце.
Трубка упала на пассажирское сидение, а Эрик прижал к лицу четки и заплакал. Горячие слезы касались холодного камня, и Эрик никак не мог заставить себя сдержаться и успокоиться.
Господь его услышал. Его желание стать отцом в скором времени сможет осуществиться.