Такова природа человека: видишь кнопку — надо нажать.
Название: Крупная ставка
Фандом: Lie to me
Герои: Джиллиан Фостер/ Кэл Лайтман
Тема: штампы/подслушивание
Объём: 2490 слов
Тип:: гет
Рейтинг: R
От автора: ООС, ER. Еще один странный начатый возможно летом, но так и не доведенный до финала текст. Но он хорошо лег на заданную тему. Переиграно, но пусть.
лучше НЕ читать Такси рвануло с места, как только за Джиллиан захлопнулась дверка.
-Быстрее,- попросила женщина,- пожалуйста быстрее.
Откинувшись на спинку сиденья, Фостер бросала тоскливые взгляды в окно, мысленно подгоняя, мчавшуюся с предельно допустимой скоростью машину. В нетерпении ерзая на сиденье, женщина то и дело нервно поправляла растрепавшиеся волосы, убирая непослушные прядки, лезущие в глаза. Не надо быть слишком умным, чтобы понять – очаровательная пассажирка явно чем-то сильно расстроена. По ее лицу пробегали тени, губы болезненно кривились, она периодически подносила руку к лицу, зажимая рот, и судорожно сглатывала, словно пыталась укротить мучающую ее тошноту.
Чтобы успокоиться Джилиан пыталась считать 1,2,3.., но то и дело сбивалась, начиная сначала. Во рту пересохло, выпитое вино отчаянно просилось наружу, но не от того, что она позволила себе лишку, а он передергивающего тело волнения и боли. Голова гудела так, словно в ней поселился рой разозленных пчел. Она всеми силами сдерживала себя, не желая расплакаться на глазах у водителя, и без того заинтересованно поглядывающего на свою пассажирку.
В зеркале дальнего обзора он мог видеть ее влажные, четко очерченные губы, стройную шею, золотую цепочку с фигурной подвеской, заманчиво подрагивающую на высокой груди. Изящную безделушку женщина нервно теребила длинными пальцами, периодически с силой сжимая в кулаке.
Затормозив, машина припарковалась у тротуара. Джиллиан облегченно выдохнула. Швырнула на сиденье скомканную купюру, отрицательно махнув рукой
-Сдачи не надо!
Чуть не упала, зацепившись каблуком за порог авто, как то жалобно улыбнулась, бросив извиняющий взгляд на испуганного таксиста. Подобрала подол своего длинного вечернего платья, и не глядя под ноги, рискуя оступиться на крутых, ступенях, побежала вверх по лестнице, стремясь, как можно скорее оказаться в безопасности, скрыться за надежными стенами дома.
Захлопнув за собой дверь, она привалилась спиной к стене, ноги дрожали, сердце выплясывало дикий неритмичный танец, заходясь в бешеном темпе, пропуская удары, вынуждая Джиллиан судорожно глотать ртом воздух.
Старательно сдерживаемые слезы, жгли глаза и были готовы пролиться рекой, горло перехватывало спазмами, но женщина кусала губы, не давая рыданиям вырваться наружу. В голове крутилась одна единственная мысль «Нет, она не будет плакать. Он не достоин ее слез».
В порыве отчаяния прижала руки к груди, стискивая в пальцах маленькую вечернюю сумочку. С такой силой, что стразы, украшавшие этот изящный предмет, расцарапали обнаженную кожу до крови. Обиженно ойкнула, проводя пальцем по ссадине, и в сердцах запустила клатч в открытую дверь гостиной.
Сумочка, описав дугу под потолком, шлепнулась на комод, сшибла стоящую на нем фотографию. Увлекая ее за собой, проехала по полированной поверхности и с легким звоном плюхнулась на пол – рамочка, в которую было оправлено фото, символично разлетелась на мелкие кусочки. Глянцевый снимок - задорно хохочущие мужчина и женщина - оказался погребенным под кучей стеклянных осколков.
Услышав звук разбившегося стекла Фостер вздрогнула и страдальчески сморщилась, точно так же немногим более получаса назад одним идеально спланированным ударом было разбито ее сердце. Вдребезги.
Женщина запрокинула голову назад, прижимаясь затылком к дверному косяку. Запустила пальцы в волосы, с силой сжимая ладонями виски. Может хоть так удастся слегка утихомирить пульсирующую боль, Джиллан казалось еще мгновение и ее мозг взорвется. Настольно нелогичными, противоречащими, перепутанными оказались события вчерашнего и сегодняшнего вечера. Словно чьи –то насмешливые, издевательские руки смяли, разорвали в клочья перемесили и швырнули в пустоту всю ее прошедшую жизнь. Миллионы разноцветных кусочков, перетасовались и соединились вновь в нечто безобразное, уродливое не имеющее смысла, похожее на абстрактную картину, вышедшую из-под дьявольской руки.
Превозмогая, охватившую ее слабость, Фостер оттолкнулась от стены и сделала шаг вперед, высокая тонкая шпилька тут же зацепилась за угол коврика. Джилл взмахнула руками, едва не растянувшись поперек небольшого холла.
-К черту, к черту!- выкрикнула она, сбрасывая туфли, словно освободившись от них, она могла избавиться от давящей боли, сводящей судорогами все мышцы тела.
Пошатываясь, как пьяная, хватаясь руками за стены и сшибая за углы мебель, она побрела к лестнице, ведущей на второй этаж. Она проходила этим путем тысячи раз, но сейчас он показался Фостер бесконечно длинным. Ноги заплетались, не желая слушаться, каждый шаг неприятно отдавался в затылке и груди . Женщина то и дело путалась в подоле вечернего платья, ставшего слишком длинным – оно было сшито из расчета на высокий каблук. Узкое, с глубоким декольте на спине, вызывающе красивое, плотно облегающее и делающее еще стройней ее изящную фигуру, превратилось в грубый, тесный футляр, больше похожий на шелковые путы, сковавшие ноющее тело.
Ухватившись за перила, Джиллиан подняла ногу, ступая на порог, но промахнулась, лишь скользнув кончиками пальцев по его краю, потеряла равновесие и размаха обрушилась на лестницу, ударившись локтем и приложившись скулой о ступень так, что из глаз посыпались искры. Жалобно, как побитый щенок заскулила, и, всхлипнув, разрыдалась в голос. От боли и отчаяния молотя кулаками по ни в чем не повинным порогам.
Джиллиан задыхаясь и давясь слезами, с трудом перевернулась и села. Горючие соленые слезы лились нескончаемым потоком. Женщина тоненько подвывая и всхлипывая стирала ладонями горячие ручейки, размазывая по щекам косметику, разрисовывая и без того подурневшее и опухшее лицо в красно-черные полосы.
Еще долго она сидела, уткнувшись носом в колени и обхватив их руками. Согнутая спина с трогательно проступающими сквозь тонкую кожу позвонками мелко вздрагивала.
-Все хватит!- приказала Джиллиан себе, выпрямляясь. Вытерла мокрое лицо подолом платья, наплевав на правила хорошего тона. Кто ее видит униженную зареванную весьма отдаленно похожую на супер-секси доктора Фостер. Джиллиан передернуло.
Она заново пережила один из неприятных моментов, происшедших на званом ужине. Словно наяву увидев перед собой холеное лицо с гаденькой ухмылкой. Рожу своего нового хозяина. И ласково приторные слова, слетающие с полных, испачканных шоколадных кремом губ. «Ах ты куколка, такая супер-секси» и влажные горячие пальцы, ухватившие ее за плечо.
-Какая же ты сволочь, Кэл Лайтман,- процедила Фостер сквозь зубы, поднимаясь на ноги. Женщину качнуло, и она в попытке удержаться на ногах оперлась ладонью о стену. В ярком свете блеснуло изящное золотое колечко, украшавшее безымянный палец левой руки. Надо отдать должное Лайтману – недешевое, оригинального дизайна. И как еще несколько часов назад думала Джиллиан, в сотый раз рассматривая символ будущей счастливой жизни, выбранный с любовью.
Глупая наивная дурочка. Впрочем, как и все влюбленные женщины. Желающая видеть в своем избраннике только хорошее, оправдывая все гадости и неблаговидные поступки, выходящие «из-под пера» ставшего необходимым и бесконечно любимым мужчины.
Протяжный вздох вырвался из груди Джилиан, нижняя, искусанная в кровь губа, снова предательски задрожала, от выступивших слез защипало глаза. Фостер разозлившись на свою слабость, сердито стерла их кончиками пальцев. Поднесла руку к лицу, рассматривая три бриллианта, оправленные в белое золото. Неужели все это было вчера? И она была бесшабашно счастлива, смотрела в улыбающиеся кошачьи серо-зелые глаза Кэла, читая в них бесконечную нежность и любовь, буквально парила в небесах, и глупо улыбаясь своему любимому, сотню раз прошептав восторженное «да». Да, она согласна стать его женой. Согласна.
Джиллиан не совладав с собой, выпустила рвущуюся наружу злость, представив его нагло ухмыляющуюся рожу, так залепила кулаком по стене, что сила отдачи сбила ее с ног, швырнув на пороги, и женщина лишь чудом удержалась, чтобы не опрокинуться навзничь и не скатиться кубарем по лестнице вниз. Стоя на карачках, упираясь лбом в верхнюю ступень, она боялась глубоко дышать. От пережитого страха Фостер бросило в пот. И она, как спринтер с низкой позиции, больше не раздумывая , скомкав юбку испорченного, промокшего от слез платья преодолела несколько последних порогов и рухнула на колени на крохотном пятачке лестничной площадки второго этажа.
-Ух ты!- она выдохнула, чувствуя, как ледяные искорки покалывают влажную покрывшуюся гусиными мурашками кожу, а губы трясутся мелкой дрожью. Нет, она не желает такого конца. Еще бы секунда и она, пересчитав пороги, лежала бы внизу с разбитой головой и сломанной шеей. Умирая и корчась от боли, зная, что никто не придет на помощь.
Попыталась стащить с пальца обручальное кольцо, но безуспешно, оно сидело, как влитое, нагло поблескивая ставшими ненавистными камушками.
Как, как могло все перемениться, с бешеной, не контролируемой скоростью. Как, яркий летний денек, наполненный солнечным светом, и сладкими ароматами цветов превратился в серую осеннюю хмарь, приправленную ледяным дождем, и сшибающим с ног, перехватывающим дыхание колючим ветром.
Словно рядом с ней были два совершенно разных человека. Вчера – милый, нежный, влюбленный, бесконечно ласковый, так искренне улыбающийся –Кэл. А сегодня- гадкий, похотливый, язвительный, наглый и равнодушный, беспринципный, ехидный и ядовитый –Лайтман. Неожиданно Джиллиан поняла, что хвалебных эпитетов намного меньше в ее словарном запасе, нежели слов характеризующих темную сторону ее любимого мужчины. Несмотря на все, на все пережитые унижения, и издевательства Джиллиан не могла отрицать, что любит. Все еще любит. Если бы не любила, но вряд ли ей было так непереносимо больно. Каждая мысль о Кэле заставляла тупо ныть сердце, а пальцы сами собой сжимались в кулаки, и рождалось сильнейшее желание издубасить его до крови, растоптать, унизить, чтобы ему было так же больно. Чтобы стерлась с его лица наглая, самодовольная ухмылка.
Почему? Зачем он так поступил, какие злые силы заставили его превратиться в подлеца и хама. Или же он всегда был таким, а она не замечала?
Какой же на самом деле доктор Лайтман? Джиллиан ужаснулась – оказывается, она совершенно не знает его. Он не просто идеальный лгун, сумевший усыпить ее трезвомыслие и заставивший поверить, что любит ее, но и законченный моральный урод, с легкостью предавший и бросивший на растерзание. Когда он говорил правду, когда его чувства и мысли были искренними. Вчера – когда он позвал ее замуж. Или сегодня- когда проиграл в покер.
Само словосочетание «Лайтман проиграл в покер» звучало издевательски. Джиллиан знала, что проиграть он мог только специально, поддавшись, или если его противниками были супер-асы, да и то вряд ли. Но сегодняшние его партнеры по игре не отличались ни умом, ни трезвостью, ни талантами. Слабенькие, посредственные игроки. И Кэл проиграл! А ставкой в игре была, она собственной персоной. Словно бессловесная игрушка в жадных, поймавших ее в свои липкие объятия руках
-Ненавижу!- глаза снова заволокла пелена слез. Слез жалости к себе. Слез разочарования и обиды. Как? Как она могла ошибиться в нем? Поверить. Джиллиан в порыве злости и отчаяния замотала головой, как будто могла вытряхнуть из перегруженного, и надо признать не совсем трезвого мозга все лишнее, избавиться от вопросов, что в нем роились и зудели, как потревоженные пчелы. Не стоило ей делать этого. Моментально накатившая дурнота, вынудила ее замереть на месте и вступить в борьбу омерзительным чувством тошноты, волнами подкатывающей к горлу.
Передвигая мелкими шажками, Джиллиан доползла до спальни. Женщину мутило и с каждым мгновением усиливалось мерзопакостное головокружение. Тело покрылось липкой испариной, и весьма чувствительно лихорадило. Фостер ничком рухнула на постель и лежала, закрыв глаза, боясь пошевелиться, чтобы не усугублять свое и без того поганое состояние.
Она все еще ощущала себя в центре медленно вращающегося шара, наполненного чем-то скользким и удушающим, но в памяти постепенно восстанавливались и складывались в единую картину разрозненные частички минувшего вечера.
Оооооо!!! Она там тоже отличилась! Еще как! Если бы не выпитое вино вперемешку с дорогим шампанским, она бы вряд ли повела себя так глупо. Фостер почувствовала, как горящие после слез щеки вспыхнули еще сильнее, припоминая ту безобразную сцену ревности, что она закатила Кэлу в тихом уютном игровом зальчике, расшвыряв фишки с картами и отхлестав Лайтмана по щекам. Мысленно улыбнулась – она сделала это, хотя гордится, тут было нечем. Какое изумление было написано на его лице, Кэл в первые секунды растерялся, не ожидая, ее нападения, привыкнув, что она безропотно и молча, особенно на людях сносит все его издевательства. Но быстро вернул свое обычное ехидно- презрительное выражение и поймав ее руку, крепко стиснул запястье, останавливая. Чем вероятнее всего уберег от дальнейшего позора.
Джиллиан глухо простонала. Вот, она снова ищет ему оправдание. И обращаясь к себе: Фостер, да когда же ты откроешь глаза, перестанешь смотреть на мир через розовые стекла, перестанешь искать в людях хорошее, объясняя все гадости, что проделывают они особыми причинами.
Перевернувшись на спину, она, распластавшись на кровати, лежала с закрытыми глазами, издавая тихие жалобные звуки. Жалея и ругая себя.
Выплеснутое из чужого бокала, красное вино, растекшееся алым пятном на белом пиджаке того неприятного типа, что заявил на нее свои права. А ведь, сперва, он выглядел так изысканно, был таким галантным и обходительным. Так обольстительно улыбался, поил ее дорогущей шипучкой, угощал бельгийским шоколадом. И Джиллиан веселилась от души. Игриво морщила нос, чувствуя мелкие колкие пузырьки восхитительного напитка на своем лице. Лукаво улыбалась, раскусывая очередную шоколадку, и заливисто хохотала, интересуясь, сладкой начинкой и не протестовала, когда ее кавалер доедал вторую половину шоколадного лакомства. Как бы случайно, касаясь языком и губами ее пальцев. Кружила с мужчиной в медленном вальсе, пробовала зажигать, танцуя страстное танго.
И все потому, что Кэл, сыграв партию в покер, представил ее своему «старому другу», сорвавшему большой куш, и попросил, шепча на ушко, развлечь и как можно дольше удерживать его рядом с собой, пока он разберется с неотложными делами, ради которых они пришли в этот клуб. А она рада была ему услужить, устроила спектакль, выдавая себя за безмозглую дамочку, купившуюся на недвусмысленные ухмылки и восторженные слова, готовую пофлиртовать и составить приятную компанию, проматывающему свой выигрыш кавалеру.
Разве она могла предположить, что и была выигрышем, который сперва нужно было, как следует напоить, ублажить шоколадом и лишь потом тащить в постель. Оказывается в трезвом виде, она ленива в сексе и в кровати от нее мало толку, а под определенным градусом горяча и способна на что угодно. Такую характеристику дал ей Лайтман, ставя на кон свою спутницу, и преспокойно проиграл ее в первой же игре.
Содрогаясь от отвращения, мужественно борясь с тошнотой, Джиллиан сползла с кровати, быстренько выскользнула из платья, отшвырнув его ногой подальше в угол, что бы ненароком в очередной раз не споткнуться и направилась в ванную. Понимая, что валяясь безжизненной колодой, рискует изгваздать свою спальню, ее могло вырвать в любую минуту. И еще ей необходим горячий очищающий душ. Огненный, выжигающий дотла боль и отчаяние. Но хорошо разогревающий ненависть и желание мстить.
Время, проведенное в ванной, не прошло даром. Освободив желудок, передергиваясь от отвращения, она включила воду и со стоном наслаждения подставила ее обжигающим струям, ноющее тело.
С остервенением потерла нос, пытаясь избавиться от преследующего ее запаха пыли, что насквозь пропитал тяжелые бархатные шторы, за которыми она простояла какие-то несколько минут. Подслушивая. Она всего лишь хотела узнать у Кэла…что? Что? Как не старалась Джиллиан не могла вспомнить, почему он оставила своего кавалера и бросилась в игровой зал. Она уже была готова отдернуть, преградившую ей дорогу нелепую, украшенную золотой бахромой штору, так похожую на занавес в каком-нибудь убогом театрике, когда до ее слуха донеслось «Джиллиан, она дорогая женщина…» произнесенное слегка хрипловатым и соблазняющим голосом Кэла. Может, она сама во всем виновата, не надо было подслушивать. Ее же учили в детстве, что подслушивать нехорошо, а последствия непредсказуемы. Но она застыла, вцепившись дрожащими и с каждой секундой все сильнее и сильнее впивающимися в ткань, немеющими пальцами. Она задохнулась от возмущения, злости и обиды. Рванув злополучную штору, влетела внутрь и…
По лицу били тяжелые водяные капли, смешиваясь с горькими слезами, содрогающееся в приступе отчаяния тело не желало слушаться. Джиллиан прислонилась спиной к стене и медленно съехала по ней вниз. Бессильно вытянув ноги, женщина сидела на кафельном полу, глядя, как с бурным журчанием вода уносится в сток.
А может не все так страшно, не все потеряно? Может все же стоит принять его объяснения и попытаться понять, бросившегося за ней вдогонку и что-то кричащего о « так необходимо» Кэла. А не верить, подслушанным разглагольствованиям, что слетали с языка Лайтмана, изображавшего глуповатого, сорящего деньгами английского сэра.
Обхватив голову руками, взвешивая все за и против, Джиллиан еще много времени провела под душем, прежде чем решила, что ей делать дальше.
Завернувшись в свое любимое розовое, с огромными розовыми же розами, полотенце, она подошла к входной двери, широко распахивая ее и говоря одно единственное слово
-Заходи…
Фандом: Lie to me
Герои: Джиллиан Фостер/ Кэл Лайтман
Тема: штампы/подслушивание
Объём: 2490 слов
Тип:: гет
Рейтинг: R
От автора: ООС, ER. Еще один странный начатый возможно летом, но так и не доведенный до финала текст. Но он хорошо лег на заданную тему. Переиграно, но пусть.
лучше НЕ читать Такси рвануло с места, как только за Джиллиан захлопнулась дверка.
-Быстрее,- попросила женщина,- пожалуйста быстрее.
Откинувшись на спинку сиденья, Фостер бросала тоскливые взгляды в окно, мысленно подгоняя, мчавшуюся с предельно допустимой скоростью машину. В нетерпении ерзая на сиденье, женщина то и дело нервно поправляла растрепавшиеся волосы, убирая непослушные прядки, лезущие в глаза. Не надо быть слишком умным, чтобы понять – очаровательная пассажирка явно чем-то сильно расстроена. По ее лицу пробегали тени, губы болезненно кривились, она периодически подносила руку к лицу, зажимая рот, и судорожно сглатывала, словно пыталась укротить мучающую ее тошноту.
Чтобы успокоиться Джилиан пыталась считать 1,2,3.., но то и дело сбивалась, начиная сначала. Во рту пересохло, выпитое вино отчаянно просилось наружу, но не от того, что она позволила себе лишку, а он передергивающего тело волнения и боли. Голова гудела так, словно в ней поселился рой разозленных пчел. Она всеми силами сдерживала себя, не желая расплакаться на глазах у водителя, и без того заинтересованно поглядывающего на свою пассажирку.
В зеркале дальнего обзора он мог видеть ее влажные, четко очерченные губы, стройную шею, золотую цепочку с фигурной подвеской, заманчиво подрагивающую на высокой груди. Изящную безделушку женщина нервно теребила длинными пальцами, периодически с силой сжимая в кулаке.
Затормозив, машина припарковалась у тротуара. Джиллиан облегченно выдохнула. Швырнула на сиденье скомканную купюру, отрицательно махнув рукой
-Сдачи не надо!
Чуть не упала, зацепившись каблуком за порог авто, как то жалобно улыбнулась, бросив извиняющий взгляд на испуганного таксиста. Подобрала подол своего длинного вечернего платья, и не глядя под ноги, рискуя оступиться на крутых, ступенях, побежала вверх по лестнице, стремясь, как можно скорее оказаться в безопасности, скрыться за надежными стенами дома.
Захлопнув за собой дверь, она привалилась спиной к стене, ноги дрожали, сердце выплясывало дикий неритмичный танец, заходясь в бешеном темпе, пропуская удары, вынуждая Джиллиан судорожно глотать ртом воздух.
Старательно сдерживаемые слезы, жгли глаза и были готовы пролиться рекой, горло перехватывало спазмами, но женщина кусала губы, не давая рыданиям вырваться наружу. В голове крутилась одна единственная мысль «Нет, она не будет плакать. Он не достоин ее слез».
В порыве отчаяния прижала руки к груди, стискивая в пальцах маленькую вечернюю сумочку. С такой силой, что стразы, украшавшие этот изящный предмет, расцарапали обнаженную кожу до крови. Обиженно ойкнула, проводя пальцем по ссадине, и в сердцах запустила клатч в открытую дверь гостиной.
Сумочка, описав дугу под потолком, шлепнулась на комод, сшибла стоящую на нем фотографию. Увлекая ее за собой, проехала по полированной поверхности и с легким звоном плюхнулась на пол – рамочка, в которую было оправлено фото, символично разлетелась на мелкие кусочки. Глянцевый снимок - задорно хохочущие мужчина и женщина - оказался погребенным под кучей стеклянных осколков.
Услышав звук разбившегося стекла Фостер вздрогнула и страдальчески сморщилась, точно так же немногим более получаса назад одним идеально спланированным ударом было разбито ее сердце. Вдребезги.
Женщина запрокинула голову назад, прижимаясь затылком к дверному косяку. Запустила пальцы в волосы, с силой сжимая ладонями виски. Может хоть так удастся слегка утихомирить пульсирующую боль, Джиллан казалось еще мгновение и ее мозг взорвется. Настольно нелогичными, противоречащими, перепутанными оказались события вчерашнего и сегодняшнего вечера. Словно чьи –то насмешливые, издевательские руки смяли, разорвали в клочья перемесили и швырнули в пустоту всю ее прошедшую жизнь. Миллионы разноцветных кусочков, перетасовались и соединились вновь в нечто безобразное, уродливое не имеющее смысла, похожее на абстрактную картину, вышедшую из-под дьявольской руки.
Превозмогая, охватившую ее слабость, Фостер оттолкнулась от стены и сделала шаг вперед, высокая тонкая шпилька тут же зацепилась за угол коврика. Джилл взмахнула руками, едва не растянувшись поперек небольшого холла.
-К черту, к черту!- выкрикнула она, сбрасывая туфли, словно освободившись от них, она могла избавиться от давящей боли, сводящей судорогами все мышцы тела.
Пошатываясь, как пьяная, хватаясь руками за стены и сшибая за углы мебель, она побрела к лестнице, ведущей на второй этаж. Она проходила этим путем тысячи раз, но сейчас он показался Фостер бесконечно длинным. Ноги заплетались, не желая слушаться, каждый шаг неприятно отдавался в затылке и груди . Женщина то и дело путалась в подоле вечернего платья, ставшего слишком длинным – оно было сшито из расчета на высокий каблук. Узкое, с глубоким декольте на спине, вызывающе красивое, плотно облегающее и делающее еще стройней ее изящную фигуру, превратилось в грубый, тесный футляр, больше похожий на шелковые путы, сковавшие ноющее тело.
Ухватившись за перила, Джиллиан подняла ногу, ступая на порог, но промахнулась, лишь скользнув кончиками пальцев по его краю, потеряла равновесие и размаха обрушилась на лестницу, ударившись локтем и приложившись скулой о ступень так, что из глаз посыпались искры. Жалобно, как побитый щенок заскулила, и, всхлипнув, разрыдалась в голос. От боли и отчаяния молотя кулаками по ни в чем не повинным порогам.
Джиллиан задыхаясь и давясь слезами, с трудом перевернулась и села. Горючие соленые слезы лились нескончаемым потоком. Женщина тоненько подвывая и всхлипывая стирала ладонями горячие ручейки, размазывая по щекам косметику, разрисовывая и без того подурневшее и опухшее лицо в красно-черные полосы.
Еще долго она сидела, уткнувшись носом в колени и обхватив их руками. Согнутая спина с трогательно проступающими сквозь тонкую кожу позвонками мелко вздрагивала.
-Все хватит!- приказала Джиллиан себе, выпрямляясь. Вытерла мокрое лицо подолом платья, наплевав на правила хорошего тона. Кто ее видит униженную зареванную весьма отдаленно похожую на супер-секси доктора Фостер. Джиллиан передернуло.
Она заново пережила один из неприятных моментов, происшедших на званом ужине. Словно наяву увидев перед собой холеное лицо с гаденькой ухмылкой. Рожу своего нового хозяина. И ласково приторные слова, слетающие с полных, испачканных шоколадных кремом губ. «Ах ты куколка, такая супер-секси» и влажные горячие пальцы, ухватившие ее за плечо.
-Какая же ты сволочь, Кэл Лайтман,- процедила Фостер сквозь зубы, поднимаясь на ноги. Женщину качнуло, и она в попытке удержаться на ногах оперлась ладонью о стену. В ярком свете блеснуло изящное золотое колечко, украшавшее безымянный палец левой руки. Надо отдать должное Лайтману – недешевое, оригинального дизайна. И как еще несколько часов назад думала Джиллиан, в сотый раз рассматривая символ будущей счастливой жизни, выбранный с любовью.
Глупая наивная дурочка. Впрочем, как и все влюбленные женщины. Желающая видеть в своем избраннике только хорошее, оправдывая все гадости и неблаговидные поступки, выходящие «из-под пера» ставшего необходимым и бесконечно любимым мужчины.
Протяжный вздох вырвался из груди Джилиан, нижняя, искусанная в кровь губа, снова предательски задрожала, от выступивших слез защипало глаза. Фостер разозлившись на свою слабость, сердито стерла их кончиками пальцев. Поднесла руку к лицу, рассматривая три бриллианта, оправленные в белое золото. Неужели все это было вчера? И она была бесшабашно счастлива, смотрела в улыбающиеся кошачьи серо-зелые глаза Кэла, читая в них бесконечную нежность и любовь, буквально парила в небесах, и глупо улыбаясь своему любимому, сотню раз прошептав восторженное «да». Да, она согласна стать его женой. Согласна.
Джиллиан не совладав с собой, выпустила рвущуюся наружу злость, представив его нагло ухмыляющуюся рожу, так залепила кулаком по стене, что сила отдачи сбила ее с ног, швырнув на пороги, и женщина лишь чудом удержалась, чтобы не опрокинуться навзничь и не скатиться кубарем по лестнице вниз. Стоя на карачках, упираясь лбом в верхнюю ступень, она боялась глубоко дышать. От пережитого страха Фостер бросило в пот. И она, как спринтер с низкой позиции, больше не раздумывая , скомкав юбку испорченного, промокшего от слез платья преодолела несколько последних порогов и рухнула на колени на крохотном пятачке лестничной площадки второго этажа.
-Ух ты!- она выдохнула, чувствуя, как ледяные искорки покалывают влажную покрывшуюся гусиными мурашками кожу, а губы трясутся мелкой дрожью. Нет, она не желает такого конца. Еще бы секунда и она, пересчитав пороги, лежала бы внизу с разбитой головой и сломанной шеей. Умирая и корчась от боли, зная, что никто не придет на помощь.
Попыталась стащить с пальца обручальное кольцо, но безуспешно, оно сидело, как влитое, нагло поблескивая ставшими ненавистными камушками.
Как, как могло все перемениться, с бешеной, не контролируемой скоростью. Как, яркий летний денек, наполненный солнечным светом, и сладкими ароматами цветов превратился в серую осеннюю хмарь, приправленную ледяным дождем, и сшибающим с ног, перехватывающим дыхание колючим ветром.
Словно рядом с ней были два совершенно разных человека. Вчера – милый, нежный, влюбленный, бесконечно ласковый, так искренне улыбающийся –Кэл. А сегодня- гадкий, похотливый, язвительный, наглый и равнодушный, беспринципный, ехидный и ядовитый –Лайтман. Неожиданно Джиллиан поняла, что хвалебных эпитетов намного меньше в ее словарном запасе, нежели слов характеризующих темную сторону ее любимого мужчины. Несмотря на все, на все пережитые унижения, и издевательства Джиллиан не могла отрицать, что любит. Все еще любит. Если бы не любила, но вряд ли ей было так непереносимо больно. Каждая мысль о Кэле заставляла тупо ныть сердце, а пальцы сами собой сжимались в кулаки, и рождалось сильнейшее желание издубасить его до крови, растоптать, унизить, чтобы ему было так же больно. Чтобы стерлась с его лица наглая, самодовольная ухмылка.
Почему? Зачем он так поступил, какие злые силы заставили его превратиться в подлеца и хама. Или же он всегда был таким, а она не замечала?
Какой же на самом деле доктор Лайтман? Джиллиан ужаснулась – оказывается, она совершенно не знает его. Он не просто идеальный лгун, сумевший усыпить ее трезвомыслие и заставивший поверить, что любит ее, но и законченный моральный урод, с легкостью предавший и бросивший на растерзание. Когда он говорил правду, когда его чувства и мысли были искренними. Вчера – когда он позвал ее замуж. Или сегодня- когда проиграл в покер.
Само словосочетание «Лайтман проиграл в покер» звучало издевательски. Джиллиан знала, что проиграть он мог только специально, поддавшись, или если его противниками были супер-асы, да и то вряд ли. Но сегодняшние его партнеры по игре не отличались ни умом, ни трезвостью, ни талантами. Слабенькие, посредственные игроки. И Кэл проиграл! А ставкой в игре была, она собственной персоной. Словно бессловесная игрушка в жадных, поймавших ее в свои липкие объятия руках
-Ненавижу!- глаза снова заволокла пелена слез. Слез жалости к себе. Слез разочарования и обиды. Как? Как она могла ошибиться в нем? Поверить. Джиллиан в порыве злости и отчаяния замотала головой, как будто могла вытряхнуть из перегруженного, и надо признать не совсем трезвого мозга все лишнее, избавиться от вопросов, что в нем роились и зудели, как потревоженные пчелы. Не стоило ей делать этого. Моментально накатившая дурнота, вынудила ее замереть на месте и вступить в борьбу омерзительным чувством тошноты, волнами подкатывающей к горлу.
Передвигая мелкими шажками, Джиллиан доползла до спальни. Женщину мутило и с каждым мгновением усиливалось мерзопакостное головокружение. Тело покрылось липкой испариной, и весьма чувствительно лихорадило. Фостер ничком рухнула на постель и лежала, закрыв глаза, боясь пошевелиться, чтобы не усугублять свое и без того поганое состояние.
Она все еще ощущала себя в центре медленно вращающегося шара, наполненного чем-то скользким и удушающим, но в памяти постепенно восстанавливались и складывались в единую картину разрозненные частички минувшего вечера.
Оооооо!!! Она там тоже отличилась! Еще как! Если бы не выпитое вино вперемешку с дорогим шампанским, она бы вряд ли повела себя так глупо. Фостер почувствовала, как горящие после слез щеки вспыхнули еще сильнее, припоминая ту безобразную сцену ревности, что она закатила Кэлу в тихом уютном игровом зальчике, расшвыряв фишки с картами и отхлестав Лайтмана по щекам. Мысленно улыбнулась – она сделала это, хотя гордится, тут было нечем. Какое изумление было написано на его лице, Кэл в первые секунды растерялся, не ожидая, ее нападения, привыкнув, что она безропотно и молча, особенно на людях сносит все его издевательства. Но быстро вернул свое обычное ехидно- презрительное выражение и поймав ее руку, крепко стиснул запястье, останавливая. Чем вероятнее всего уберег от дальнейшего позора.
Джиллиан глухо простонала. Вот, она снова ищет ему оправдание. И обращаясь к себе: Фостер, да когда же ты откроешь глаза, перестанешь смотреть на мир через розовые стекла, перестанешь искать в людях хорошее, объясняя все гадости, что проделывают они особыми причинами.
Перевернувшись на спину, она, распластавшись на кровати, лежала с закрытыми глазами, издавая тихие жалобные звуки. Жалея и ругая себя.
Выплеснутое из чужого бокала, красное вино, растекшееся алым пятном на белом пиджаке того неприятного типа, что заявил на нее свои права. А ведь, сперва, он выглядел так изысканно, был таким галантным и обходительным. Так обольстительно улыбался, поил ее дорогущей шипучкой, угощал бельгийским шоколадом. И Джиллиан веселилась от души. Игриво морщила нос, чувствуя мелкие колкие пузырьки восхитительного напитка на своем лице. Лукаво улыбалась, раскусывая очередную шоколадку, и заливисто хохотала, интересуясь, сладкой начинкой и не протестовала, когда ее кавалер доедал вторую половину шоколадного лакомства. Как бы случайно, касаясь языком и губами ее пальцев. Кружила с мужчиной в медленном вальсе, пробовала зажигать, танцуя страстное танго.
И все потому, что Кэл, сыграв партию в покер, представил ее своему «старому другу», сорвавшему большой куш, и попросил, шепча на ушко, развлечь и как можно дольше удерживать его рядом с собой, пока он разберется с неотложными делами, ради которых они пришли в этот клуб. А она рада была ему услужить, устроила спектакль, выдавая себя за безмозглую дамочку, купившуюся на недвусмысленные ухмылки и восторженные слова, готовую пофлиртовать и составить приятную компанию, проматывающему свой выигрыш кавалеру.
Разве она могла предположить, что и была выигрышем, который сперва нужно было, как следует напоить, ублажить шоколадом и лишь потом тащить в постель. Оказывается в трезвом виде, она ленива в сексе и в кровати от нее мало толку, а под определенным градусом горяча и способна на что угодно. Такую характеристику дал ей Лайтман, ставя на кон свою спутницу, и преспокойно проиграл ее в первой же игре.
Содрогаясь от отвращения, мужественно борясь с тошнотой, Джиллиан сползла с кровати, быстренько выскользнула из платья, отшвырнув его ногой подальше в угол, что бы ненароком в очередной раз не споткнуться и направилась в ванную. Понимая, что валяясь безжизненной колодой, рискует изгваздать свою спальню, ее могло вырвать в любую минуту. И еще ей необходим горячий очищающий душ. Огненный, выжигающий дотла боль и отчаяние. Но хорошо разогревающий ненависть и желание мстить.
Время, проведенное в ванной, не прошло даром. Освободив желудок, передергиваясь от отвращения, она включила воду и со стоном наслаждения подставила ее обжигающим струям, ноющее тело.
С остервенением потерла нос, пытаясь избавиться от преследующего ее запаха пыли, что насквозь пропитал тяжелые бархатные шторы, за которыми она простояла какие-то несколько минут. Подслушивая. Она всего лишь хотела узнать у Кэла…что? Что? Как не старалась Джиллиан не могла вспомнить, почему он оставила своего кавалера и бросилась в игровой зал. Она уже была готова отдернуть, преградившую ей дорогу нелепую, украшенную золотой бахромой штору, так похожую на занавес в каком-нибудь убогом театрике, когда до ее слуха донеслось «Джиллиан, она дорогая женщина…» произнесенное слегка хрипловатым и соблазняющим голосом Кэла. Может, она сама во всем виновата, не надо было подслушивать. Ее же учили в детстве, что подслушивать нехорошо, а последствия непредсказуемы. Но она застыла, вцепившись дрожащими и с каждой секундой все сильнее и сильнее впивающимися в ткань, немеющими пальцами. Она задохнулась от возмущения, злости и обиды. Рванув злополучную штору, влетела внутрь и…
По лицу били тяжелые водяные капли, смешиваясь с горькими слезами, содрогающееся в приступе отчаяния тело не желало слушаться. Джиллиан прислонилась спиной к стене и медленно съехала по ней вниз. Бессильно вытянув ноги, женщина сидела на кафельном полу, глядя, как с бурным журчанием вода уносится в сток.
А может не все так страшно, не все потеряно? Может все же стоит принять его объяснения и попытаться понять, бросившегося за ней вдогонку и что-то кричащего о « так необходимо» Кэла. А не верить, подслушанным разглагольствованиям, что слетали с языка Лайтмана, изображавшего глуповатого, сорящего деньгами английского сэра.
Обхватив голову руками, взвешивая все за и против, Джиллиан еще много времени провела под душем, прежде чем решила, что ей делать дальше.
Завернувшись в свое любимое розовое, с огромными розовыми же розами, полотенце, она подошла к входной двери, широко распахивая ее и говоря одно единственное слово
-Заходи…
@темы: сериальное, Кэллиан, "Lie to me", творчество, фанфики, Сто историй - 3
-
-
05.03.2012 в 23:59но это правда и сразу же приходят на память эти очаровательные моменты
-
-
06.03.2012 в 00:13что тут сказать, что правда, то правда.
-
-
06.03.2012 в 00:15растравила себе душу, пойду для полноты ощущений клипы посмотрю. И носом похлюпаю от переизбытка чувств.
-
-
06.03.2012 в 00:58и мне тоже, а я ещё и продолжение фика прочитала, так что у меня полная гамма чувств, для полноты картинки только немного голосов и видеоряда не хватает, вообщем завтра тоже посмотрю видео и ещё больше растравлю душу, потому как сегодня иду в душ и спать.
-
-
06.03.2012 в 01:44уже посмотрела и тааааак грустно. Как специально нарвалась на что-то медленное.
потому как сегодня иду в душ и спать.
я тоже)).