Такова природа человека: видишь кнопку — надо нажать.
Название: Медленный танец.
Бета: I want to Hims
Фандом: CSI Майами
Герои: Келли Дюкейн/Эрик Делко
Тема: погода/ жара
Объём: 5182 слова
Тип: гет
Рейтинг: NC-17
Предупреждение: возможно ООС.
игры в постелиКелли Дюкейн были недоступны муки ревности, она считала, что ревновать глупо и бессмысленно, унизительно и свойственно людям, неуверенным в себе. А у нее с ранней юности развилось абсолютно здоровое чувство самоуважения и собственного достоинства. Она обычно не испытывала внутренних конфликтов, не хотела походить на кого-то другого, не примеряла на себя чужую внешность, характер, поведение, чужое богатство и способности. Келли всегда стремилась к самосовершенствованию, не обращая внимания на насмешки и глупые, по ее мнению, выпады со стороны окружающих. Однажды выбрав свой путь, она шла по нему, не сворачивая и не оглядываясь назад. Те мелкие отступления, что иногда она позволяла себе, были незначительны и не оказывали особого влияния на ее устоявшуюся жизнь. И Келли была твердо уверена, что никогда не окажется в ситуации, что нарушит ее душевное равновесие, поставит под угрозу ее карьеру, вынуждая лгать. И уж тем более она не позволит себе опуститься до глупой и, по сути, бессмысленной ревности. Все было именно так до настоящего момента.
Десять часов утра, пятница, середина марта, необычно жаркий для этого времени день, и она, Келли, словно оглушенная, застыла посреди коридора, когда доселе незнакомое ей чувство ревности захлестнуло сознание, накрыв с головой. Келли была ошеломлена, испугана и растеряна. Особенно, если учесть, что объектом такого неадекватного внимания стала ее коллега. Это было совершенно неожиданно, но справиться с собой Келли никак не удавалось, неприятное, отвратительное чувство жгло ее изнутри, желудок судорожно сжимался, перед глазами двоилось, а пальцы непроизвольно сжались в кулаки. Благодаря невероятному усилию воли на ее лице ничего не отразилось, легкая улыбка застыла на полуоткрытых губах, лишь взгляд светлых глаз слегка затуманился. Никто бы ни за что не догадался, какой ураган бушует в ее душе. Выдержкой мисс Дюкейн можно было только восхищаться, среди ее друзей и знакомых вряд ли кто-то мог похвастаться таким же самообладанием.
Увиденная ею сцена была мила и невинна. Около высокого окна, залитые ярким солнечным светом, стояли Эрик и Наталья, они о чем-то болтали и весело смеялись. Эрик беззастенчиво подцепил двумя пальцами прядь волос Боа Висты и, рассматривая ее на свет, утвердительно кивал головой. Слов Келли не слышала. В поведении коллег не было ничего предосудительного, мимо шли люди, не обращая внимания на беседующих молодых людей. А Келли не могла отвести взгляда от своих коллег; один из них был ее любовником или это ей только казалось. Она понимала, что надо подойти к ним, поздороваться и присоединиться к обсуждению чего-то явно интересного. Но Келли хотелось вцепиться Наталье в лицо, а Эрику наговорить много грубых и обидных слов. Разве она могла себе позволить такую глупость? Ни за что! С трудом проглотив образовавшийся в горле комок, резко развернулась и с гордым видом пошла в противоположную сторону.
На глаза Келли попалась дверь с табличкой «Леди». Зайдя, вернее, влетев в туалет, она, сдерживая кипящую в душе ревность, остановилась, брезгливо вытерла о бумажное полотенце ставшие потными и липкими ладони, тяжело оперлась на раковину и пристально стала рассматривать себя в зеркале. На нее смотрела молодая симпатичная женщина, губы искривлены в фальшивой улыбке, крылья носа подрагивают, по плечам рассыплись светлые волосы, а во взгляде удивление и боль.
- Что со мной? - еле слышно спросила Келли свое отражение в зеркале. - Они же просто разговаривали, - прикрыв глаза, женщина глубоко вздохнула, пытаясь прогнать грызущую ее ревность. – Ты ведешь себя глупо, хуже маленькой, - сказала она себе. Сжала пальцами виски, стараясь унять пульсирующую головную боль, затем провела рукой по слегка растрепавшимся белокурым прядям и попробовала улыбнуться. Получилось. Но тяжесть, давящая на плечи, не отступила. Наталья, к которой так неожиданно она приревновала Эрика, была ни при чем. Эрик, во всем виноват только он. Его поведение озадачивало Келли. После их единственной ночи и, что зря притворяться, невероятно чувственного утра, он снова стал держать дистанцию. Келли даже начинала думать, что добившись своего, он потерял к ней интерес как к женщине. Если бы не откровенные раздевающие взгляды Эрика, что он бросал на нее в те моменты, когда думал, что она его не видит.
Келли вышла на работу после болезни, дел накопилось выше крыши, приходилось засиживаться в лаборатории чуть ли не дотемна, но выпадали и свободные вечера. Эрик проявлял дружеское участие, был невероятно доброжелателен и вежлив, не более, словно между ними ничего не произошло, не было тех особенных прогулок по пляжу, откровенных разговоров, поцелуев и близости...
Они, как в старые, такие далекие времена, иногда проводили свободное время вместе - сходили в кино, посмотрев разрекламированный фильм, были во дворце спорта на хоккейном матче, болея за команду гостей из Ванкувера, ездили в художественную галерею на выставку авангардной скульптуры, обедали в маленьком итальянском ресторане, но все их свидания заканчивались около ее подъезда невинным поцелуем в щеку. Почему? Что останавливало его? Каждый раз, чувствуя жар его губ, мощную сексуальную энергию, исходящую от его сильного тела, она ждала, что Эрик напросится на утренний кофе, но он уходил, оставляя ее в разобранных чувствах. Ну не могла же она первой сделать шаг, и спросить его, в чем дело, не позволяла гордость. Келли злилась и обижалась на своего друга, тщательно скрывала недовольство, делая вид, что ей очень весело и все ее устраивает. Хотя порой ей хотелось тряхнуть Эрика за плечи, крикнуть ему в лицо и признаться, что она хочет, мучительно хочет его и мечтает снова заняться с ним любовью.
- Господи, как же жарко, - подумала Келли, - о чем я думаю, так же нельзя, - открыла кран и подставила руки под прохладную струю. - Может, во всем виновата погода? На дворе март, а жара, словно в июле, вот и мысли лезут идиотские в голову, - она глянула в окно: собиравшиеся с утра тучи рассеялись, лишь белые облачка плыли по пронзительно голубому небу, яркое солнце снова раскаляло воздух. Келли обвинила в своем настроении именно эту несвоевременную, расплавляющую и тело, и мозги жару, но в глубине души она знала, что причина совсем в другом.
- И что? Что делать дальше? - Келли вдруг стало стыдно, что она ведет себя, как неуверенная в своих силах глупенькая девчонка, у которой разыгралось воображение и вовсю бурлят гормоны.
Келли приложила мокрую ладонь к пылающей шее, от этого прикосновения ее слегка передернуло, настолько приятными оказались прохладные капельки воды, стекающие за воротник. Глянула напоследок в зеркало, несколько раз глубоко вздохнула и решительным шагом вышла из туалета - пора заниматься делом, с личными проблемами следует разбираться в свободное от работы время. Не удержалась, бросила взгляд туда, где стояла «сладкая парочка» - коридор был пуст. Неожиданно почувствовала облегчение, и ледяной ком, застывший в груди, медленно растаял. Келли смогла улыбнуться искренне, не прилагая усилий.
Поздним вечером измотанная и изнемогающая от духоты, проведя последние часы на залитом солнцем пляже, взмокшая от пота, в прилипшей к телу одежде, мечтая о прохладе, ледяном душе и тишине, Келли вошла в свою квартиру, с ужасом поняв, что забыла утром переключить терморегулятор, и в комнатах стоит удушающая жара. Ругая себя за невнимательность, разделась, понимая, что в ближайшее время вряд ли обретет столь желанный покой. Обреченно вздохнула и пошла в ванную.
После освежающего душа Келли с наслаждением втерла во влажную кожу ароматный увлажняющий крем, с особенной тщательностью выбрала одежду, достав из комода шелковую рубашку. Повертела в руках трусики и отбросила в сторону, оправдывая свой поступок жарой. Она вела себя и выглядела так, словно готовилась к приходу долгожданного любовника. Дерзко, соблазнительно и сексуально. Сорочка цвета спелой вишни с тоненькими лямочками приятно холодила тело, едва прикрывая ягодицы. Глубокий вырез дразняще выставлял на показ мягкие полушария округлых грудей. Торчащие соски четко проступали сквозь тонкий шелк. Волосы, вымытые и высушенные, Келли подняла наверх, заколов их на самой макушке изящной заколкой. Лишь пара выбившихся из прически, чуть вьющихся после мытья прядок спускалась за ушами на шею. Келли коротко фыркнула: для чего все эти метаморфозы, она же собирается лечь спать? Но подчиняясь какому-то внутреннему велению, подняла руки над головой и, выгнув спину, потянулась - странное томление в груди и неясное предчувствие чего-то особенного не давали покоя.
Вернувшись в спальню, водрузила в изголовье кровати высокую гору подушек, устроилась на этом импровизированном королевском ложе, опираясь на него спиной. Протянула руку, собираясь зажечь настольную лампу, но передумала, включив маленький ночник. Исходящее от него слабое сияние рассеяло темноту, наполнив спальню ненавязчивым золотистым светом, не раздражая глаз и не нарушая уюта и спокойствия. Келли устала, но долгожданное расслабление не последовало, сон не шел, в комнате все так же было душно и жарко. Келли ерзала на постели, словно на раскаленных углях, не находя удобного положения.
В голову лезли всякие мысли, не давали покоя, тревожили и будоражили. Лишь на считанные мгновения ей удавалось сомкнуть глаза, и вновь она распахивала их, упрямо глядя в темноту, сгустившуюся в углах спальни. Мягкая и удобная постель, на которой Келли провела несколько последних, весьма беспокойных ночей, неожиданно сбилась в глыбы и покрылась жесткими кочками. Подушки нагрелись и очень скоро стали горячими, Келли с остервенением переворачивала их, на минуту находя облегчение, вздыхала, мучаясь от бессонницы. Она злилась и негодовала, обвиняя в своем дискомфорте подушки и матрац, но истинная причина ее беспокойства, как и ревности, что скрутила ее сегодня днем, была гораздо глубже Она старалась гнать прочь мысли об Эрике, о том, что же происходит между ними. Она интуитивно чувствовала, что столкнулась с чем-то новым, ранящим, терзающим, не дающим покоя, заставляющим ревновать и мучиться, она никак не могла признаться себе и тщательно гнала это чувство, наивно думая, вдруг оно само пройдет. Но все, абсолютно все, говорило ей, что она влипла, крепко, почти намертво, и выматывающая ее сознание и тело болезнь - не что иное, как любовь. И спрятаться от нее ей не удастся, придется жить с ней, и…
- О, черт, - вскрикнула Келли, ударяя кулаком по ни в чем не повинной подушке, - как тошно…
Звонок в дверь прервал ее отчаянные мысли. Келли выскользнула из постели и, не включая света, прошла в прихожую, глянула в глазок и едва удержалась на моментально ослабших ногах – на лестничной площадке, с белым цветком в руках - каким именно, Келли от волнения не разобрала - стоял Эрик.
Все последние дни Эрик чувствовал себя не лучше Келли. Уйдя от нее столь памятным утром, он долго не мог прийти в себя, чувствуя какое-то опустошение, словно в одну ночь он выплеснул из себя все то, что накопилось в нем за прошедшие два года. Долгие и мучительные.
В момент наивысшего наслаждения во время их любовного акта все его мысли, ощущения, желания изверглись одним бурным потоком, оставив гулкую пустоту в душе. На какой-то момент ему показалось, что за время ожидания он перегорел, любви давно нет, осталось лишь плотское желание, стремление получить невозможное, недоступное, и когда, наконец, этот плод упал ему в руки, он, откусив сочной мякоти, готов отбросить его прочь. Просто больше не хочет.
Дружеский поцелуй в щеку тем летним вечером, когда Келли, стараясь успокоить и внушить Эрику, что с ним будет все хорошо, он справится с последствиями ранения, оказал на молодого человека неизгладимое воздействие. Келли подарила ему надежду и тут же отобрала ее, отправившись в отпуск со своим бывшим любовником, неожиданно решив, что десять лет назад они не завершили свой роман. А Эрик остался сторонним наблюдателем, и чем больше сближались Келли и Джейк, тем больнее было ему смотреть на их счастливые лица, тем больше он желал завоевать Келли. Бывали дни, когда он ее ненавидел за невинную ласку, подаренную ему от всей души. До сих пор он помнит тепло ее мягких губ, легкое дыхание и нежный запах духов. Поцеловав его, Келли навела волшебные чары, заколдовав его или, наоборот, расколдовав. Он не мог найти определения чувству, что захватило его, знал, что оно слишком романтично и потому опасно, всепоглощающе и разрушительно. Оно опутало Эрика, словно незримая сеть, и чем отчаяннее он сопротивлялся, тем больше запутывался. И когда Келли оказалась в его руках, такая близкая и доверчивая, он вдруг испугался, испугался своих чувств, испугался, что все это снова может кончиться печально. Прошло слишком мало времени с момента расставания Келли с Джейком, Эрик видел и знал, что ей было очень больно и очень непросто принять решение окончательно разорвать с Беркли всяческие отношения.
Его собственные сомнения, что Келли для него лишь долгожданная цель, испарились через несколько часов, он лишь понял, что любит ее еще сильнее и мучительней, чем до их первой ночи. Слова, сказанные психоаналитику, что Келли, возможно, - та женщина, с которой он готов провести оставшуюся жизнь, оказались пророческими. А чего желает Келли? Этот вопрос, как заноза, застрял в мозгу, и Эрик растерялся, не зная, как себя вести. Он был уверен только в том, чего не хочет: очередных необязательных отношений, пусть восхитительных, сладостных, с любимой женщиной, но обреченных на разрыв. Что-то непонятное, какие-то подсознательные ощущения не давали ему покоя, заставляли держаться от Келли на расстоянии. А может, он просто не мог поверить, что все случившееся между ними - правда, а не воображение его больного сознания, не фантазия раненого мозга.
Но дальше так жить невозможно. Видеть Келли, разговаривать с ней, вдыхать аромат ее волос и вместо того, что быть вместе, прятаться и мучиться, стало невыносимо тяжело. Последней каплей оказалась короткая встреча на пляже, вернее, на пустынной каменистой полоске береговой линии. Когда он приехал к работающим на месте преступления криминалистам, чтобы забрать улики, Келли встретила его усталым и вопрошающим взглядом. Моментально спрятав его за улыбкой, лишь стоило ей понять, что Эрик пристально смотрит на нее. А выглядела Келли разгоряченной и взволнованной, перебираясь с камня на камень, споткнулась, чуть не упав, но гордо отвергла протянутую руку, а на вопрос о самочувствии пожала плечами и, привычно скрыв истинные чувства, ответила, что все отлично.
Поздним вечером, промаявшись несколько часов и послав к черту все сомнения и опасения, Эрик ехал к Келли. Разворачивая машину на перекрестке, он мысленно возвращался на берег. Перед его глазами стояла Келли. Уставшая, но мужественно державшая себя в руках, не показывающая, как ей тяжело, с улыбкой отчитывалась перед начальством, что работа почти закончена, улики собраны. Но Эрик видел и чуть дрожащие пальцы, и прикушенную нижнюю губу, и маленькие капельки испарины на висках, растрепанные ветром волосом, влажные от пота, липнущие к шее и щекам. Он, как никто другой, понимал, как ей трудно, жарко, и сколько сил приходится вкладывать в то, чтобы казаться уверенной и довольной. Келли, как всегда, стиснув зубы, не желала признаваться в своих слабостях. За это отчаянное мужество он любил ее еще больше. Несгибаемая мисс Дюкейн, как ему хотелось обнять ее, приласкать и пожалеть. Но… это он сделает чуть позже, обязательно.
Дорожка из разноцветных плиток, благоухающий газон, подъезд и знакомая дверь. Сейчас или никогда. Эрик глубоко вздохнул, улыбнулся и нажал на звонок. В ответ тишина. Он не слышал шагов и тихонько ахнул, увидев во вспыхнувшем ярком свете внезапно появившуюся на пороге Келли. Такую, что на несколько мгновений он, уставившись на нее, потерял не только дар речи, но и позабыл, как его зовут, кто он, куда и зачем пришел.
- Мммм, - наконец смог выдавить из себя Эрик, протягивая Келли лилию, которую беззастенчиво сорвал на ближайшей клумбе, но цветок был очень красив и нежен, и был похож на стоящую перед Эриком женщину. Улыбнувшись одними глазами, Келли взяла лилию в руку, поднесла к лицу, вдыхая терпкий аромат, и тихим таинственным голосом проговорила:
- Заходи, раздевайся, у меня очень жарко, - ярко улыбнулась, - я не кусаюсь, - развернулась и пошла вглубь квартиры, оставив обалдевшего Эрика одного в прихожей. Внутри у нее все пело, настроение поднялось до невиданных высот: сраженный наповал ее видом Эрик - ради этого стоило потрудиться, приводя себя в порядок. Выражение лица мужчины, когда он увидел Келли, менялось, как на анимационной картинке, глаза округлились, брови взлетели вверх, замерев, рот открылся, нижняя губа подрагивает, а руки судорожно прижимают к груди какой-то предмет, вероятно, небольшой подарок для очаровавшей его красавицы. Но все равно, ему совершенно не надо знать, что от волнения и предвкушения ноги Келли подгибаются и дрожат, а внутри бушует настоящая буря. И этот проход по узкому коридору с покачиванием бедер и гордо поднятой головой - отличная игра, а ей хочется броситься к нему на шею, обнять и поцеловать, почувствовав жар тела и вкус губ. Келли уверена, что все еще будет, обязательно, но чуть позже.
Эрик, превратившийся в соляной столб, был в состоянии только смотреть вслед удаляющейся Келли. Такой откровенно сексапильной он ее не видел ни разу. Эрик привык, что его подруга обычно одета в брюки или джинсы, блузку или джемпер, порой с глубоким соблазнительным вырезом, но и при этом весь ее костюм вполне приличен, хотя и не скрывает изгибов стройной фигуры. Дома ее он чаще всего видел в футболке и шортах, или спортивном костюме. Нет, она не носила вытянутые и полинявшие от бесконечных стирок майки и потертые до дыр брюки, но то одеяние, что прикрывало, вернее, выставляло напоказ безупречное тело женщины в данный момент, было за гранью его воображения. Тоненькие бретельки соскальзывали с покрытых золотистым загаром плеч. При каждом шаге коротенький подол легкой сорочки приподнимался, обнажая упругую попку. Сжать ее ладонями… Эрик с трудом сдержал стон, он был уверен, что кроме этой необычайно эротичной рубашки на Келли ничего не было. Он не мог противостоять своим ощущениям. Легкое возбуждение, поддразнивая и раззадоривая, вызывало ответную реакцию члена. Эрику хватило сил противостоять самому себе и не броситься вдогонку за Келли. Несколько раз глубоко вздохнул, сглотнул застрявший в горле комок и разозлился на себя. Эрик беспрекословно принимал совершенство и превосходство Келли на работе, отдавая должное ее уму и опыту. Он с удовольствием стал бы ее подчиненным и выполнял указания Келли-шефа, но дома, тем более в любовных играх он желал быть первым, в этой борьбе он не мог оказаться проигравшим, по крайней мере, пока. Снимая с себя лишнюю одежду, он мысленно приготовился к предстоящему соблазнению и, немного успокоившись, с видом змея-искусителя вошел в полутемную спальню.
Келли, заведя руки за спину, стояла около окна, голова чуть склонена набок, собранные на макушке волосы обнажают нежную шею. Эрик, ступая очень осторожно, крадучись, подошел к ней и положил ладони на плечи. Женщина чуть заметно вздрогнула, но позы не переменила. Жаркий поцелуй у самой линии волос и короткие обжигающие касания шеи вдоль слегка выступающих позвонков, заставили Келли напрячься. Скользнувшие вниз по ее рукам пальцы, без какого- либо стыда забирающиеся под сорочку и ласкающие тело, нежно сжимающие груди и играющие с моментально отвердевшими сосками, были прохладными и осторожными.
С губ Келли сорвался тихий полустон-полувсхлип.
- Эрик, - сдавленным шепотом проговорила Келли, поворачиваясь к нему лицом и обхватив Эрика за голову, привстала на цыпочки, вытягиваясь в струнку, ожидая поцелуя в губы, но вместо этого он ее подхватил под ягодицы, усаживая на подоконник, и встал между ее широко разведенных ног, нежно поглаживая бедра, как бы успокаивая. Келли недовольно что-то проворчала, но вдруг почувствовала, как ее губ коснулось, нечто прохладное и мягкое.
- Возьми, открой рот, - голос Эрика был ласковым, но властным, и Келли, не задумываясь, подчинилась, схватывая губами предложенное угощение. Раскусила зубами мякоть и ее рот наполнился сладким ароматным соком малины. Проглотив ягоду, она удивленно пробормотала:
- Малина? Как вкусно! А еще?
И в то же мгновение получила очередную ягоду. Эрик кормил Келли малиной, отправляя ей в рот одну за другой сладкие крупные ароматные ягодки, наблюдая, как она, прикрыв глаза, жует и с наслаждением прогладывает сочные малиновые ягоды, а сам не забывал одновременно ласкать женщину. Рука гладила колено, поднимаясь выше, перемещаясь с внешней на внутреннюю поверхность бедра. Добиралась до промежности и замирала на секунду, как бы раздумывая, куда дальше, но не касалась самого чувствительного места. Келли в эту секунду непроизвольно сжимала ногами бедра Эрика, подаваясь вперед, томно вздыхая, а мужские пальцы, раззадоривая, скользили выше, словно пересчитывая ребра, немного проступающие сквозь атласную гладкую кожу, обводили по контуру одну грудь, затем плавным круговым движением ладонь дразнила чувствительный сосок, и рука проделывала обратный путь вниз, но уже по другой стороне тела. Сочетание изысканных ласк со сладким вкусом малины бросало Келли то в жар, то в холод, тело сотрясалось от крупной дрожи, но она страстно хотела продолжения этой чувственной захватывающей игры, послушно подставляя рот и тело.
Келли неловко прикусила очередную ягоду, и сладкий липкий сок брызнул Эрику в лицо, вызвав негромкий смешок, а по подбородку Келли потекла тоненькая струйка, капая в ложбинку между грудями. Нагнувшись, Эрик слизнул драгоценный нектар, и его губы прошлись по следу ароматного сока, найдя душистый рот Келли. Поцелуй получился со вкусом малины, долгий и чувственный, языки встретились в медленном волнующем любовном танце. Страстное желание охватило Келли, разливаясь сладкой ноющей болью по телу. Ее пальцы впились в бронзовую, слегка влажную кожу плеч Эрика, и Келли тесно прижалась к нему, рискуя свалиться с подоконника. Эрик издал низкий сладострастный хрип, рот его оторвался от губ Келли, начал спускаться по ее шее. Келли, выгнувшись в пояснице, запрокинула голову, наслаждаясь поцелуями, и неосторожно ударилась затылком о стекло, заколка, удерживающая волосы, щелкнула, и шелковые пряди золотым водопадом упали Келли на плечи. Руки Эрика скользили по ее спине, он все сильнее прижимал женщину к себе, и Келли явственнее ощущала всю силу и мощь его твердеющей плоти между своих ног. На миг оторвавшись от Келли, Эрик посмотрел на нее долгим обжигающим взглядом, затем приспустил бретельки сорочки с плеч, полностью обнажая груди. Дотронулся указательным пальцем до каждого вызывающе торчащего и твердого, словно жемчужины, соска, наклонился и сомкнул губы, со знанием дела лаская их языком. Келли не могла сдерживаться - счастливые приглушенные вскрики слетали с ее полуоткрытых губ до тех пор, пока Эрик снова не закрыл их страстным неистовым поцелуем. Келли оказалась прижатой к оконному стеклу, и они безнадежно запутались в тонкой кисее штор, все протестующие слова, что хотела она сказать, опасаясь за целостность своих занавесок, потонули в очередном глубоком поцелуе, и Келли больше не пыталась освободиться от этого сладострастной пытки, полностью отдаваясь во власть Эрика. Его язык завладел ее ртом, а руки проникли под тонкий шелк сорочки, Келли почувствовала их силу и тепло, когда ладони легли на живот, а пальцы слегка запутались в шелковистых влажных волосах на лобке. Силы покидали Келли, а тело остро реагировало на ласки, и она против воли вскрикивала от наслаждения. Каждая клеточка ее тела отвечала на прикосновения Эрика. И Келли не сразу заметила, когда его пальцы осторожно раздвинули нежные складочки между ее бедер, и один совершенно беззастенчиво проник внутрь, ловкими умелыми движениями лаская жаркую глубину. Охваченная страстью, Келли крепко стиснула шаловливый пальчик, не ожидая от себя такого умения. Эрик на секунду прервал их пылкий поцелуй, удивленно глядя ей в глаза жадным пристальным взглядом. Он не считал Келли изощренной в любовных играх, и эта ловкая манипуляция, скорее всего, оказалась случайной.
Эрик пальцем нащупал набухший клитор Келли, мягко его стимулируя. Келли часто-часто моргала, не желая закрывать глаза, чувствуя приближение оргазма, но сопротивление оказалось бесполезным, последнее, что она увидела, прежде чем потонуть в головокружительном дурманящем тумане, - лицо Эрика, сосредоточенное и напряженное. Оргазм буквально ее опрокинул, словно внутривенное вливание сильнейшего наркотика, яркая вспышка радости, взрыв восторга - и абсолютная темнота. Тело выгнулось дугой, и Эрик, так же ослабев от возбуждения, не удержал Келли, и она медленно сползла с подоконника, падая ему в руки.
- Милая, как ты хороша, - пробормотал Эрик, он подхватил ее, прижимая к себе, и отнес в постель, бережно укладывая на гору подушек. Ловко, словно делал это каждый день, снял с нее сорочку, скользя ладонями по ее полыхающему в огне телу. Самыми кончиками пальцев ласкал торчащие соски, эти легчайшие касания рождали такие острые ощущения, что Келли вскрикивала от восторга. Продолжая неукротимые ласки, Эрик склонил голову и целовал груди страстно и нежно, медленно опускаясь все ниже и ниже, оставляя влажную дорожку горячих поцелуев на коже, поиграл языком, запуская его в пупок, скользнул еще ниже и поцеловал самое чувствительное местечко.
- Оооо, Эрик, - Келли приподнялась на кровати, пытаясь его остановить. Она только хотела сказать, что не любит оральный секс, ей он не очень нравится, но снова в изнеможении откинулась на подушки, громко застонав от восторга, тело неожиданно подсказало обратное - Келли было приятно, невыносимо приятно, и откровенные ласки уже не казались чем-то порочным и недопустимым. – Боже! - коротко выкрикнула она.
- Ш-ш-ш, - Эрик нежно подул на золотистый треугольник волос, словно остужая жар, исходящий от тела Келли.
Удобно устроившись между ее ног, он обхватил ладонями бедра и развел их как можно шире, с жадностью приникая ртом к горячей и влажной промежности, ловко орудуя языком и губами, блуждая по мягкой пульсирующей плоти. Язык Эрика то проникал глубоко внутрь, то игриво щекотал нежные складочки. Прикосновения были сильными, но аккуратными и бережными. Поцелуи - жадными и глубоким, словно он стремился высосать и проглотить весь божественный нектар, источаемый женским телом.
Эрик прикасался к Келли и ласкал ее всюду, не оставляя без внимания ни одного дюйма гладкой, покрытой легкой испариной, душистой кожи, каждую складочку, каждую выпуклость, целовал все родинки, что нашлись на гибком женском теле. Даря и получая наслаждение. Келли не представляла, что он может быть таким чувственным и одновременно готовым исполнять чужие желания. Казалось, что все происходящее ей попросту снится, она ни разу в своей жизни не испытывала столь сильных, захвативших ее целиком, эротических ощущений.
Наслаждение Келли достигло самого пика, и она, еле сдерживаясь, дотронулась до коротко стриженой макушки Эрика и чуть слышно взмолилась:
- Пожалуйста. Все, я больше не могу, - ее слабых усилий хватило лишь на то, чтобы слегка приподнять голову, - Эрик, я хочу… хочу… чтобы ты был во мне… Быстрее.
Женские пальчики судорожно вцепились в простыни, Келли желала дождаться Эрика и прийти к сладостному финалу вместе с ним.
Эрик встал на колени и сильным глубоким движением вошел в нее. Келли ощутила на шее его горячее дыхание, до ее слуха донеслись тяжелые прерывистые стоны. Затем его движения стали более быстрыми и резкими, и она полностью отключилась, забыв все на свете. Лишь он и она и их безудержная страсть. Ладони Келли бродили по спине Эрика, скользкой и влажной от пота, она чувствовала, как под ее пальцами перекатываются мускулы, и обхватив его твердые упругие ягодицы, еще сильнее прижалась к его телу. Эрик рычал, от охватившего его удовольствия, а с губ Келли срывались всхлипы, перемежаясь с прерывистыми словами: « О.., да, да.., еще.., глубже.., да.., Эрик…». Изогнувшись над Келли, Эрик впился губами в ее рот, вкус поцелуя оказался неожиданным - терпким, с запахом мускуса и чего-то еще, первобытного, дикого. Келли облизала губы мужчины, сперва робко, осторожно, словно пробуя и свыкаясь с новым вкусом, а затем с жадностью, глубоко засасывая их.
С трудом сдерживая себя, Эрик прервался и зажал в ладони грудь Келли, подушечкой большого пальца потер напрягшийся сосок, Келли, изогнувшись дугой, вцепилась пальцами в его плечи, оставляя на них белые отметины от ногтей, а Эрик, проведя рукой между грудей женщины, по ее тугому животу, безошибочно нашел раздутый клитор и несколькими короткими касаниями подвел Келли к финалу. Первый оргазм был лишь предвестником настоящего, на этот раз все было сильнее, ярче, мучительней, словно она внезапно оказалась в середине торнадо, уносящего ее в заоблачную даль. Мгновение спустя Эрик ощутил не менее мощный экстаз, содрогаясь всем телом, несколькими сильными толчками изливаясь в теплую глубину женского тела. Крепко обнял Келли и, перевернувшись на бок, сомневаясь в своих возможностях удержать себя на весу и не придавить Келли, шептал ей на ушко нежные признания, а Келли блаженно улыбалась, слушала ласковые слова, ощущая, как внутри нее разливается теплая живительная волна.
Пресыщенные, переполненные друг другом, они лежали на влажных смятых простынях молча, до тех пор, пока их хриплое и затрудненное дыхание не пришло в норму. Голова Эрика мирно покоилась на груди Келли, и ей доставляло удовольствие гладить «ежик» его коротко стриженых волос. В конце концов Эрик сел и стянул себя надоевшие джинсы, полностью обнаженный, он распластался рядом с Келли, закрыв глаза, медленными движениями, на ощупь дотрагиваясь до нее, ничего не видя, он чувствовал, как она улыбается и едва заметно вздрагивает в такт его прикосновениям. Поймав руку Эрика, Келли прижала ладонь к губам, целуя каждый пальчик, и, перекатившись на бок, прижалась к Эрику, прошептав:
- Это был самый невероятный и самый непристойный секс в моей жизни.
Короткий сдавленный смех вырвался из груди Эрика:
- Это хорошо, даже отлично, - он поднял голову и, опираясь подбородком о постель, загадочно глядя на Келли, пообещал, - это только начало, главное впереди.
- О-о-о, - простонала Келли, - ты меня пугаешь, но я не против, - и вдруг смутившись, стыдливо спрятала лицо в подушку.
- Ты лучше всех, - Эрик погладил ее по спине, - самая-самая.
Келли, подпрыгнув на постели, села и, закинув влажные спутанные волосы за спину, кокетливо наклонила голову и спросила:
- А малина осталась?
- Наверно, - непонимающе ответил Эрик.
- Отлично, - Келли соскочила с кровати, чуть не упав, нервно хихикнула и, схватив с подоконника остатки ягод, вновь устроилась рядом с Эриком.
Чувствуя нервное возбуждение и азарт, она велела Эрику:
- Перевернись на спину, - то, что она хотела сделать, выбивалось из обычного набора сексуальных игр, что Келли считала допустимыми. Но сегодня ночью случилось что-то особенное, что освободило ее от всех предрассудков и дало полную и абсолютную свободу; возможно, утром при свете дня она с ужасом будет вспоминать о своих проделках, но сейчас она казалась себе вольной, как ветер, и способной творить самые немыслимые вещи. Уроженка пуританского американского юга, Келли была весьма консервативна в сексе. Так уж получилось, что у нее не было времени для хорошего сексуального образования. Ее немногочисленные любовники скорее были потребителями, не особенно заботясь об удовольствии партнерши. Нельзя сказать, что Келли целиком и полностью отрицала некоторые вещи, она просто старалась избегать их и делала, если ее очень просили.
Эрик с довольной улыбкой наблюдал, как Келли выложила на его груди дорожку из оставшихся ягод малины. Последняя уютно устроилась в его пупке. Прохладная мякоть приятно щекотала кожу, и он ждал, что же собирается делать Келли. Ее вид, строгий и сосредоточенный, умилял его. Особенно то, с какой тщательностью, высунув от усердия язык, она выравнивала каждую ягодку, поднимая и держа двумя пальчиками, когда она случайно падала, скатываясь с его груди на постель. Задумка Келли оказалась неоригинальной, но эротичной и чертовски возбуждающей. Келли негромко смеялась, и этот переливчатый звук удивительно сочетался с ее утонченной сексапильностью, а взгляды, что Келли бросала на замершего в ожидании Эрика, были наполнены теплом и живым интересом. Что не говори, Келли была необыкновенной женщиной.
Она брала губами ягодку малины и подносила ее ко рту Эрика, в итоге ему приходилось откусывать кусочек или получать ее целиком. Каждый раз наклоняясь, Келли целовала Эрика от подбородка, до следующей малины и аккуратно подцепив ее зубами, снова угощала своего послушного любовника. Когда ягоды закончились, казалось, рты Эрика и Келли пропитаны насквозь сладким, ароматным соком малины, а губы онемели и распухли от долгих поцелуев.
Келли стала очень серьезной и, коснувшись губами рта Эрика, скользнула вниз и стала целовать его грудь, слизывая языком маленькие капельки малинового сока. Она опускалась все ниже и ниже, а ее сердце билось быстрее и быстрее. Оставив горячие следы на животе Эрика, она прошлась по дорожке волос к густым темным зарослям, окружавшим ставший твердым поднявшийся член. Келли глубоко вздохнула и коснулась губами напряженного пениса.
- Келли,- коротко выдохнул Эрик, напрягаясь, как струна, сжал ее голову руками, погружая пальцы в густую шевелюру Келли. Эрик тихонько стонал, а ее язык мягко скользнул по гладкой головке, прошелся по испещренному мелкими жилками стволу, и, чуть прикрыв глаза, отбросив все условности и приличия, все, что она некогда считала непотребным, Келли обхватила губами слегка подрагивающий член, слегка заглатывая его. Впервые она делала это с удовольствием, по своему собственному желанию, а не по просьбе мужчины. Не стыдясь своей неловкости и неопытности, она ласкала губами член так, как умела, и его терпкий вкус, приправленный малиновым ароматом ее рта, казался ей великолепным. Келли негромко постанывала, ощущая разгорающееся желание. Она делала то, что хотела, потому что любила.
- Келли, - взмолился Эрик, понимая, что еще немного - и он не выдержит, - Келли, - он подхватил ее за ягодицы и, приподняв, помог опуститься на свой член, прижимая ее к себе и пряча лицо между ее грудей.
- Все прекрасно, - еле слышно шептала она, гладя его по спине, плавно скользя вверх вниз по его напряженному члену, и вскоре почувствовала, что он кончает, вновь изливаясь в нее, наполняя своей любовью. - Все хорошо, очень хорошо, - бормотала Келли, словно произносила молитву. И ей действительно было хорошо, невероятно хорошо, удивительно хорошо впервые в ее не такой уж короткой женской жизни.
Бета: I want to Hims
Фандом: CSI Майами
Герои: Келли Дюкейн/Эрик Делко
Тема: погода/ жара
Объём: 5182 слова
Тип: гет
Рейтинг: NC-17
Предупреждение: возможно ООС.
игры в постелиКелли Дюкейн были недоступны муки ревности, она считала, что ревновать глупо и бессмысленно, унизительно и свойственно людям, неуверенным в себе. А у нее с ранней юности развилось абсолютно здоровое чувство самоуважения и собственного достоинства. Она обычно не испытывала внутренних конфликтов, не хотела походить на кого-то другого, не примеряла на себя чужую внешность, характер, поведение, чужое богатство и способности. Келли всегда стремилась к самосовершенствованию, не обращая внимания на насмешки и глупые, по ее мнению, выпады со стороны окружающих. Однажды выбрав свой путь, она шла по нему, не сворачивая и не оглядываясь назад. Те мелкие отступления, что иногда она позволяла себе, были незначительны и не оказывали особого влияния на ее устоявшуюся жизнь. И Келли была твердо уверена, что никогда не окажется в ситуации, что нарушит ее душевное равновесие, поставит под угрозу ее карьеру, вынуждая лгать. И уж тем более она не позволит себе опуститься до глупой и, по сути, бессмысленной ревности. Все было именно так до настоящего момента.
Десять часов утра, пятница, середина марта, необычно жаркий для этого времени день, и она, Келли, словно оглушенная, застыла посреди коридора, когда доселе незнакомое ей чувство ревности захлестнуло сознание, накрыв с головой. Келли была ошеломлена, испугана и растеряна. Особенно, если учесть, что объектом такого неадекватного внимания стала ее коллега. Это было совершенно неожиданно, но справиться с собой Келли никак не удавалось, неприятное, отвратительное чувство жгло ее изнутри, желудок судорожно сжимался, перед глазами двоилось, а пальцы непроизвольно сжались в кулаки. Благодаря невероятному усилию воли на ее лице ничего не отразилось, легкая улыбка застыла на полуоткрытых губах, лишь взгляд светлых глаз слегка затуманился. Никто бы ни за что не догадался, какой ураган бушует в ее душе. Выдержкой мисс Дюкейн можно было только восхищаться, среди ее друзей и знакомых вряд ли кто-то мог похвастаться таким же самообладанием.
Увиденная ею сцена была мила и невинна. Около высокого окна, залитые ярким солнечным светом, стояли Эрик и Наталья, они о чем-то болтали и весело смеялись. Эрик беззастенчиво подцепил двумя пальцами прядь волос Боа Висты и, рассматривая ее на свет, утвердительно кивал головой. Слов Келли не слышала. В поведении коллег не было ничего предосудительного, мимо шли люди, не обращая внимания на беседующих молодых людей. А Келли не могла отвести взгляда от своих коллег; один из них был ее любовником или это ей только казалось. Она понимала, что надо подойти к ним, поздороваться и присоединиться к обсуждению чего-то явно интересного. Но Келли хотелось вцепиться Наталье в лицо, а Эрику наговорить много грубых и обидных слов. Разве она могла себе позволить такую глупость? Ни за что! С трудом проглотив образовавшийся в горле комок, резко развернулась и с гордым видом пошла в противоположную сторону.
На глаза Келли попалась дверь с табличкой «Леди». Зайдя, вернее, влетев в туалет, она, сдерживая кипящую в душе ревность, остановилась, брезгливо вытерла о бумажное полотенце ставшие потными и липкими ладони, тяжело оперлась на раковину и пристально стала рассматривать себя в зеркале. На нее смотрела молодая симпатичная женщина, губы искривлены в фальшивой улыбке, крылья носа подрагивают, по плечам рассыплись светлые волосы, а во взгляде удивление и боль.
- Что со мной? - еле слышно спросила Келли свое отражение в зеркале. - Они же просто разговаривали, - прикрыв глаза, женщина глубоко вздохнула, пытаясь прогнать грызущую ее ревность. – Ты ведешь себя глупо, хуже маленькой, - сказала она себе. Сжала пальцами виски, стараясь унять пульсирующую головную боль, затем провела рукой по слегка растрепавшимся белокурым прядям и попробовала улыбнуться. Получилось. Но тяжесть, давящая на плечи, не отступила. Наталья, к которой так неожиданно она приревновала Эрика, была ни при чем. Эрик, во всем виноват только он. Его поведение озадачивало Келли. После их единственной ночи и, что зря притворяться, невероятно чувственного утра, он снова стал держать дистанцию. Келли даже начинала думать, что добившись своего, он потерял к ней интерес как к женщине. Если бы не откровенные раздевающие взгляды Эрика, что он бросал на нее в те моменты, когда думал, что она его не видит.
Келли вышла на работу после болезни, дел накопилось выше крыши, приходилось засиживаться в лаборатории чуть ли не дотемна, но выпадали и свободные вечера. Эрик проявлял дружеское участие, был невероятно доброжелателен и вежлив, не более, словно между ними ничего не произошло, не было тех особенных прогулок по пляжу, откровенных разговоров, поцелуев и близости...
Они, как в старые, такие далекие времена, иногда проводили свободное время вместе - сходили в кино, посмотрев разрекламированный фильм, были во дворце спорта на хоккейном матче, болея за команду гостей из Ванкувера, ездили в художественную галерею на выставку авангардной скульптуры, обедали в маленьком итальянском ресторане, но все их свидания заканчивались около ее подъезда невинным поцелуем в щеку. Почему? Что останавливало его? Каждый раз, чувствуя жар его губ, мощную сексуальную энергию, исходящую от его сильного тела, она ждала, что Эрик напросится на утренний кофе, но он уходил, оставляя ее в разобранных чувствах. Ну не могла же она первой сделать шаг, и спросить его, в чем дело, не позволяла гордость. Келли злилась и обижалась на своего друга, тщательно скрывала недовольство, делая вид, что ей очень весело и все ее устраивает. Хотя порой ей хотелось тряхнуть Эрика за плечи, крикнуть ему в лицо и признаться, что она хочет, мучительно хочет его и мечтает снова заняться с ним любовью.
- Господи, как же жарко, - подумала Келли, - о чем я думаю, так же нельзя, - открыла кран и подставила руки под прохладную струю. - Может, во всем виновата погода? На дворе март, а жара, словно в июле, вот и мысли лезут идиотские в голову, - она глянула в окно: собиравшиеся с утра тучи рассеялись, лишь белые облачка плыли по пронзительно голубому небу, яркое солнце снова раскаляло воздух. Келли обвинила в своем настроении именно эту несвоевременную, расплавляющую и тело, и мозги жару, но в глубине души она знала, что причина совсем в другом.
- И что? Что делать дальше? - Келли вдруг стало стыдно, что она ведет себя, как неуверенная в своих силах глупенькая девчонка, у которой разыгралось воображение и вовсю бурлят гормоны.
Келли приложила мокрую ладонь к пылающей шее, от этого прикосновения ее слегка передернуло, настолько приятными оказались прохладные капельки воды, стекающие за воротник. Глянула напоследок в зеркало, несколько раз глубоко вздохнула и решительным шагом вышла из туалета - пора заниматься делом, с личными проблемами следует разбираться в свободное от работы время. Не удержалась, бросила взгляд туда, где стояла «сладкая парочка» - коридор был пуст. Неожиданно почувствовала облегчение, и ледяной ком, застывший в груди, медленно растаял. Келли смогла улыбнуться искренне, не прилагая усилий.
Поздним вечером измотанная и изнемогающая от духоты, проведя последние часы на залитом солнцем пляже, взмокшая от пота, в прилипшей к телу одежде, мечтая о прохладе, ледяном душе и тишине, Келли вошла в свою квартиру, с ужасом поняв, что забыла утром переключить терморегулятор, и в комнатах стоит удушающая жара. Ругая себя за невнимательность, разделась, понимая, что в ближайшее время вряд ли обретет столь желанный покой. Обреченно вздохнула и пошла в ванную.
После освежающего душа Келли с наслаждением втерла во влажную кожу ароматный увлажняющий крем, с особенной тщательностью выбрала одежду, достав из комода шелковую рубашку. Повертела в руках трусики и отбросила в сторону, оправдывая свой поступок жарой. Она вела себя и выглядела так, словно готовилась к приходу долгожданного любовника. Дерзко, соблазнительно и сексуально. Сорочка цвета спелой вишни с тоненькими лямочками приятно холодила тело, едва прикрывая ягодицы. Глубокий вырез дразняще выставлял на показ мягкие полушария округлых грудей. Торчащие соски четко проступали сквозь тонкий шелк. Волосы, вымытые и высушенные, Келли подняла наверх, заколов их на самой макушке изящной заколкой. Лишь пара выбившихся из прически, чуть вьющихся после мытья прядок спускалась за ушами на шею. Келли коротко фыркнула: для чего все эти метаморфозы, она же собирается лечь спать? Но подчиняясь какому-то внутреннему велению, подняла руки над головой и, выгнув спину, потянулась - странное томление в груди и неясное предчувствие чего-то особенного не давали покоя.
Вернувшись в спальню, водрузила в изголовье кровати высокую гору подушек, устроилась на этом импровизированном королевском ложе, опираясь на него спиной. Протянула руку, собираясь зажечь настольную лампу, но передумала, включив маленький ночник. Исходящее от него слабое сияние рассеяло темноту, наполнив спальню ненавязчивым золотистым светом, не раздражая глаз и не нарушая уюта и спокойствия. Келли устала, но долгожданное расслабление не последовало, сон не шел, в комнате все так же было душно и жарко. Келли ерзала на постели, словно на раскаленных углях, не находя удобного положения.
В голову лезли всякие мысли, не давали покоя, тревожили и будоражили. Лишь на считанные мгновения ей удавалось сомкнуть глаза, и вновь она распахивала их, упрямо глядя в темноту, сгустившуюся в углах спальни. Мягкая и удобная постель, на которой Келли провела несколько последних, весьма беспокойных ночей, неожиданно сбилась в глыбы и покрылась жесткими кочками. Подушки нагрелись и очень скоро стали горячими, Келли с остервенением переворачивала их, на минуту находя облегчение, вздыхала, мучаясь от бессонницы. Она злилась и негодовала, обвиняя в своем дискомфорте подушки и матрац, но истинная причина ее беспокойства, как и ревности, что скрутила ее сегодня днем, была гораздо глубже Она старалась гнать прочь мысли об Эрике, о том, что же происходит между ними. Она интуитивно чувствовала, что столкнулась с чем-то новым, ранящим, терзающим, не дающим покоя, заставляющим ревновать и мучиться, она никак не могла признаться себе и тщательно гнала это чувство, наивно думая, вдруг оно само пройдет. Но все, абсолютно все, говорило ей, что она влипла, крепко, почти намертво, и выматывающая ее сознание и тело болезнь - не что иное, как любовь. И спрятаться от нее ей не удастся, придется жить с ней, и…
- О, черт, - вскрикнула Келли, ударяя кулаком по ни в чем не повинной подушке, - как тошно…
Звонок в дверь прервал ее отчаянные мысли. Келли выскользнула из постели и, не включая света, прошла в прихожую, глянула в глазок и едва удержалась на моментально ослабших ногах – на лестничной площадке, с белым цветком в руках - каким именно, Келли от волнения не разобрала - стоял Эрик.
Все последние дни Эрик чувствовал себя не лучше Келли. Уйдя от нее столь памятным утром, он долго не мог прийти в себя, чувствуя какое-то опустошение, словно в одну ночь он выплеснул из себя все то, что накопилось в нем за прошедшие два года. Долгие и мучительные.
В момент наивысшего наслаждения во время их любовного акта все его мысли, ощущения, желания изверглись одним бурным потоком, оставив гулкую пустоту в душе. На какой-то момент ему показалось, что за время ожидания он перегорел, любви давно нет, осталось лишь плотское желание, стремление получить невозможное, недоступное, и когда, наконец, этот плод упал ему в руки, он, откусив сочной мякоти, готов отбросить его прочь. Просто больше не хочет.
Дружеский поцелуй в щеку тем летним вечером, когда Келли, стараясь успокоить и внушить Эрику, что с ним будет все хорошо, он справится с последствиями ранения, оказал на молодого человека неизгладимое воздействие. Келли подарила ему надежду и тут же отобрала ее, отправившись в отпуск со своим бывшим любовником, неожиданно решив, что десять лет назад они не завершили свой роман. А Эрик остался сторонним наблюдателем, и чем больше сближались Келли и Джейк, тем больнее было ему смотреть на их счастливые лица, тем больше он желал завоевать Келли. Бывали дни, когда он ее ненавидел за невинную ласку, подаренную ему от всей души. До сих пор он помнит тепло ее мягких губ, легкое дыхание и нежный запах духов. Поцеловав его, Келли навела волшебные чары, заколдовав его или, наоборот, расколдовав. Он не мог найти определения чувству, что захватило его, знал, что оно слишком романтично и потому опасно, всепоглощающе и разрушительно. Оно опутало Эрика, словно незримая сеть, и чем отчаяннее он сопротивлялся, тем больше запутывался. И когда Келли оказалась в его руках, такая близкая и доверчивая, он вдруг испугался, испугался своих чувств, испугался, что все это снова может кончиться печально. Прошло слишком мало времени с момента расставания Келли с Джейком, Эрик видел и знал, что ей было очень больно и очень непросто принять решение окончательно разорвать с Беркли всяческие отношения.
Его собственные сомнения, что Келли для него лишь долгожданная цель, испарились через несколько часов, он лишь понял, что любит ее еще сильнее и мучительней, чем до их первой ночи. Слова, сказанные психоаналитику, что Келли, возможно, - та женщина, с которой он готов провести оставшуюся жизнь, оказались пророческими. А чего желает Келли? Этот вопрос, как заноза, застрял в мозгу, и Эрик растерялся, не зная, как себя вести. Он был уверен только в том, чего не хочет: очередных необязательных отношений, пусть восхитительных, сладостных, с любимой женщиной, но обреченных на разрыв. Что-то непонятное, какие-то подсознательные ощущения не давали ему покоя, заставляли держаться от Келли на расстоянии. А может, он просто не мог поверить, что все случившееся между ними - правда, а не воображение его больного сознания, не фантазия раненого мозга.
Но дальше так жить невозможно. Видеть Келли, разговаривать с ней, вдыхать аромат ее волос и вместо того, что быть вместе, прятаться и мучиться, стало невыносимо тяжело. Последней каплей оказалась короткая встреча на пляже, вернее, на пустынной каменистой полоске береговой линии. Когда он приехал к работающим на месте преступления криминалистам, чтобы забрать улики, Келли встретила его усталым и вопрошающим взглядом. Моментально спрятав его за улыбкой, лишь стоило ей понять, что Эрик пристально смотрит на нее. А выглядела Келли разгоряченной и взволнованной, перебираясь с камня на камень, споткнулась, чуть не упав, но гордо отвергла протянутую руку, а на вопрос о самочувствии пожала плечами и, привычно скрыв истинные чувства, ответила, что все отлично.
Поздним вечером, промаявшись несколько часов и послав к черту все сомнения и опасения, Эрик ехал к Келли. Разворачивая машину на перекрестке, он мысленно возвращался на берег. Перед его глазами стояла Келли. Уставшая, но мужественно державшая себя в руках, не показывающая, как ей тяжело, с улыбкой отчитывалась перед начальством, что работа почти закончена, улики собраны. Но Эрик видел и чуть дрожащие пальцы, и прикушенную нижнюю губу, и маленькие капельки испарины на висках, растрепанные ветром волосом, влажные от пота, липнущие к шее и щекам. Он, как никто другой, понимал, как ей трудно, жарко, и сколько сил приходится вкладывать в то, чтобы казаться уверенной и довольной. Келли, как всегда, стиснув зубы, не желала признаваться в своих слабостях. За это отчаянное мужество он любил ее еще больше. Несгибаемая мисс Дюкейн, как ему хотелось обнять ее, приласкать и пожалеть. Но… это он сделает чуть позже, обязательно.
Дорожка из разноцветных плиток, благоухающий газон, подъезд и знакомая дверь. Сейчас или никогда. Эрик глубоко вздохнул, улыбнулся и нажал на звонок. В ответ тишина. Он не слышал шагов и тихонько ахнул, увидев во вспыхнувшем ярком свете внезапно появившуюся на пороге Келли. Такую, что на несколько мгновений он, уставившись на нее, потерял не только дар речи, но и позабыл, как его зовут, кто он, куда и зачем пришел.
- Мммм, - наконец смог выдавить из себя Эрик, протягивая Келли лилию, которую беззастенчиво сорвал на ближайшей клумбе, но цветок был очень красив и нежен, и был похож на стоящую перед Эриком женщину. Улыбнувшись одними глазами, Келли взяла лилию в руку, поднесла к лицу, вдыхая терпкий аромат, и тихим таинственным голосом проговорила:
- Заходи, раздевайся, у меня очень жарко, - ярко улыбнулась, - я не кусаюсь, - развернулась и пошла вглубь квартиры, оставив обалдевшего Эрика одного в прихожей. Внутри у нее все пело, настроение поднялось до невиданных высот: сраженный наповал ее видом Эрик - ради этого стоило потрудиться, приводя себя в порядок. Выражение лица мужчины, когда он увидел Келли, менялось, как на анимационной картинке, глаза округлились, брови взлетели вверх, замерев, рот открылся, нижняя губа подрагивает, а руки судорожно прижимают к груди какой-то предмет, вероятно, небольшой подарок для очаровавшей его красавицы. Но все равно, ему совершенно не надо знать, что от волнения и предвкушения ноги Келли подгибаются и дрожат, а внутри бушует настоящая буря. И этот проход по узкому коридору с покачиванием бедер и гордо поднятой головой - отличная игра, а ей хочется броситься к нему на шею, обнять и поцеловать, почувствовав жар тела и вкус губ. Келли уверена, что все еще будет, обязательно, но чуть позже.
Эрик, превратившийся в соляной столб, был в состоянии только смотреть вслед удаляющейся Келли. Такой откровенно сексапильной он ее не видел ни разу. Эрик привык, что его подруга обычно одета в брюки или джинсы, блузку или джемпер, порой с глубоким соблазнительным вырезом, но и при этом весь ее костюм вполне приличен, хотя и не скрывает изгибов стройной фигуры. Дома ее он чаще всего видел в футболке и шортах, или спортивном костюме. Нет, она не носила вытянутые и полинявшие от бесконечных стирок майки и потертые до дыр брюки, но то одеяние, что прикрывало, вернее, выставляло напоказ безупречное тело женщины в данный момент, было за гранью его воображения. Тоненькие бретельки соскальзывали с покрытых золотистым загаром плеч. При каждом шаге коротенький подол легкой сорочки приподнимался, обнажая упругую попку. Сжать ее ладонями… Эрик с трудом сдержал стон, он был уверен, что кроме этой необычайно эротичной рубашки на Келли ничего не было. Он не мог противостоять своим ощущениям. Легкое возбуждение, поддразнивая и раззадоривая, вызывало ответную реакцию члена. Эрику хватило сил противостоять самому себе и не броситься вдогонку за Келли. Несколько раз глубоко вздохнул, сглотнул застрявший в горле комок и разозлился на себя. Эрик беспрекословно принимал совершенство и превосходство Келли на работе, отдавая должное ее уму и опыту. Он с удовольствием стал бы ее подчиненным и выполнял указания Келли-шефа, но дома, тем более в любовных играх он желал быть первым, в этой борьбе он не мог оказаться проигравшим, по крайней мере, пока. Снимая с себя лишнюю одежду, он мысленно приготовился к предстоящему соблазнению и, немного успокоившись, с видом змея-искусителя вошел в полутемную спальню.
Келли, заведя руки за спину, стояла около окна, голова чуть склонена набок, собранные на макушке волосы обнажают нежную шею. Эрик, ступая очень осторожно, крадучись, подошел к ней и положил ладони на плечи. Женщина чуть заметно вздрогнула, но позы не переменила. Жаркий поцелуй у самой линии волос и короткие обжигающие касания шеи вдоль слегка выступающих позвонков, заставили Келли напрячься. Скользнувшие вниз по ее рукам пальцы, без какого- либо стыда забирающиеся под сорочку и ласкающие тело, нежно сжимающие груди и играющие с моментально отвердевшими сосками, были прохладными и осторожными.
С губ Келли сорвался тихий полустон-полувсхлип.
- Эрик, - сдавленным шепотом проговорила Келли, поворачиваясь к нему лицом и обхватив Эрика за голову, привстала на цыпочки, вытягиваясь в струнку, ожидая поцелуя в губы, но вместо этого он ее подхватил под ягодицы, усаживая на подоконник, и встал между ее широко разведенных ног, нежно поглаживая бедра, как бы успокаивая. Келли недовольно что-то проворчала, но вдруг почувствовала, как ее губ коснулось, нечто прохладное и мягкое.
- Возьми, открой рот, - голос Эрика был ласковым, но властным, и Келли, не задумываясь, подчинилась, схватывая губами предложенное угощение. Раскусила зубами мякоть и ее рот наполнился сладким ароматным соком малины. Проглотив ягоду, она удивленно пробормотала:
- Малина? Как вкусно! А еще?
И в то же мгновение получила очередную ягоду. Эрик кормил Келли малиной, отправляя ей в рот одну за другой сладкие крупные ароматные ягодки, наблюдая, как она, прикрыв глаза, жует и с наслаждением прогладывает сочные малиновые ягоды, а сам не забывал одновременно ласкать женщину. Рука гладила колено, поднимаясь выше, перемещаясь с внешней на внутреннюю поверхность бедра. Добиралась до промежности и замирала на секунду, как бы раздумывая, куда дальше, но не касалась самого чувствительного места. Келли в эту секунду непроизвольно сжимала ногами бедра Эрика, подаваясь вперед, томно вздыхая, а мужские пальцы, раззадоривая, скользили выше, словно пересчитывая ребра, немного проступающие сквозь атласную гладкую кожу, обводили по контуру одну грудь, затем плавным круговым движением ладонь дразнила чувствительный сосок, и рука проделывала обратный путь вниз, но уже по другой стороне тела. Сочетание изысканных ласк со сладким вкусом малины бросало Келли то в жар, то в холод, тело сотрясалось от крупной дрожи, но она страстно хотела продолжения этой чувственной захватывающей игры, послушно подставляя рот и тело.
Келли неловко прикусила очередную ягоду, и сладкий липкий сок брызнул Эрику в лицо, вызвав негромкий смешок, а по подбородку Келли потекла тоненькая струйка, капая в ложбинку между грудями. Нагнувшись, Эрик слизнул драгоценный нектар, и его губы прошлись по следу ароматного сока, найдя душистый рот Келли. Поцелуй получился со вкусом малины, долгий и чувственный, языки встретились в медленном волнующем любовном танце. Страстное желание охватило Келли, разливаясь сладкой ноющей болью по телу. Ее пальцы впились в бронзовую, слегка влажную кожу плеч Эрика, и Келли тесно прижалась к нему, рискуя свалиться с подоконника. Эрик издал низкий сладострастный хрип, рот его оторвался от губ Келли, начал спускаться по ее шее. Келли, выгнувшись в пояснице, запрокинула голову, наслаждаясь поцелуями, и неосторожно ударилась затылком о стекло, заколка, удерживающая волосы, щелкнула, и шелковые пряди золотым водопадом упали Келли на плечи. Руки Эрика скользили по ее спине, он все сильнее прижимал женщину к себе, и Келли явственнее ощущала всю силу и мощь его твердеющей плоти между своих ног. На миг оторвавшись от Келли, Эрик посмотрел на нее долгим обжигающим взглядом, затем приспустил бретельки сорочки с плеч, полностью обнажая груди. Дотронулся указательным пальцем до каждого вызывающе торчащего и твердого, словно жемчужины, соска, наклонился и сомкнул губы, со знанием дела лаская их языком. Келли не могла сдерживаться - счастливые приглушенные вскрики слетали с ее полуоткрытых губ до тех пор, пока Эрик снова не закрыл их страстным неистовым поцелуем. Келли оказалась прижатой к оконному стеклу, и они безнадежно запутались в тонкой кисее штор, все протестующие слова, что хотела она сказать, опасаясь за целостность своих занавесок, потонули в очередном глубоком поцелуе, и Келли больше не пыталась освободиться от этого сладострастной пытки, полностью отдаваясь во власть Эрика. Его язык завладел ее ртом, а руки проникли под тонкий шелк сорочки, Келли почувствовала их силу и тепло, когда ладони легли на живот, а пальцы слегка запутались в шелковистых влажных волосах на лобке. Силы покидали Келли, а тело остро реагировало на ласки, и она против воли вскрикивала от наслаждения. Каждая клеточка ее тела отвечала на прикосновения Эрика. И Келли не сразу заметила, когда его пальцы осторожно раздвинули нежные складочки между ее бедер, и один совершенно беззастенчиво проник внутрь, ловкими умелыми движениями лаская жаркую глубину. Охваченная страстью, Келли крепко стиснула шаловливый пальчик, не ожидая от себя такого умения. Эрик на секунду прервал их пылкий поцелуй, удивленно глядя ей в глаза жадным пристальным взглядом. Он не считал Келли изощренной в любовных играх, и эта ловкая манипуляция, скорее всего, оказалась случайной.
Эрик пальцем нащупал набухший клитор Келли, мягко его стимулируя. Келли часто-часто моргала, не желая закрывать глаза, чувствуя приближение оргазма, но сопротивление оказалось бесполезным, последнее, что она увидела, прежде чем потонуть в головокружительном дурманящем тумане, - лицо Эрика, сосредоточенное и напряженное. Оргазм буквально ее опрокинул, словно внутривенное вливание сильнейшего наркотика, яркая вспышка радости, взрыв восторга - и абсолютная темнота. Тело выгнулось дугой, и Эрик, так же ослабев от возбуждения, не удержал Келли, и она медленно сползла с подоконника, падая ему в руки.
- Милая, как ты хороша, - пробормотал Эрик, он подхватил ее, прижимая к себе, и отнес в постель, бережно укладывая на гору подушек. Ловко, словно делал это каждый день, снял с нее сорочку, скользя ладонями по ее полыхающему в огне телу. Самыми кончиками пальцев ласкал торчащие соски, эти легчайшие касания рождали такие острые ощущения, что Келли вскрикивала от восторга. Продолжая неукротимые ласки, Эрик склонил голову и целовал груди страстно и нежно, медленно опускаясь все ниже и ниже, оставляя влажную дорожку горячих поцелуев на коже, поиграл языком, запуская его в пупок, скользнул еще ниже и поцеловал самое чувствительное местечко.
- Оооо, Эрик, - Келли приподнялась на кровати, пытаясь его остановить. Она только хотела сказать, что не любит оральный секс, ей он не очень нравится, но снова в изнеможении откинулась на подушки, громко застонав от восторга, тело неожиданно подсказало обратное - Келли было приятно, невыносимо приятно, и откровенные ласки уже не казались чем-то порочным и недопустимым. – Боже! - коротко выкрикнула она.
- Ш-ш-ш, - Эрик нежно подул на золотистый треугольник волос, словно остужая жар, исходящий от тела Келли.
Удобно устроившись между ее ног, он обхватил ладонями бедра и развел их как можно шире, с жадностью приникая ртом к горячей и влажной промежности, ловко орудуя языком и губами, блуждая по мягкой пульсирующей плоти. Язык Эрика то проникал глубоко внутрь, то игриво щекотал нежные складочки. Прикосновения были сильными, но аккуратными и бережными. Поцелуи - жадными и глубоким, словно он стремился высосать и проглотить весь божественный нектар, источаемый женским телом.
Эрик прикасался к Келли и ласкал ее всюду, не оставляя без внимания ни одного дюйма гладкой, покрытой легкой испариной, душистой кожи, каждую складочку, каждую выпуклость, целовал все родинки, что нашлись на гибком женском теле. Даря и получая наслаждение. Келли не представляла, что он может быть таким чувственным и одновременно готовым исполнять чужие желания. Казалось, что все происходящее ей попросту снится, она ни разу в своей жизни не испытывала столь сильных, захвативших ее целиком, эротических ощущений.
Наслаждение Келли достигло самого пика, и она, еле сдерживаясь, дотронулась до коротко стриженой макушки Эрика и чуть слышно взмолилась:
- Пожалуйста. Все, я больше не могу, - ее слабых усилий хватило лишь на то, чтобы слегка приподнять голову, - Эрик, я хочу… хочу… чтобы ты был во мне… Быстрее.
Женские пальчики судорожно вцепились в простыни, Келли желала дождаться Эрика и прийти к сладостному финалу вместе с ним.
Эрик встал на колени и сильным глубоким движением вошел в нее. Келли ощутила на шее его горячее дыхание, до ее слуха донеслись тяжелые прерывистые стоны. Затем его движения стали более быстрыми и резкими, и она полностью отключилась, забыв все на свете. Лишь он и она и их безудержная страсть. Ладони Келли бродили по спине Эрика, скользкой и влажной от пота, она чувствовала, как под ее пальцами перекатываются мускулы, и обхватив его твердые упругие ягодицы, еще сильнее прижалась к его телу. Эрик рычал, от охватившего его удовольствия, а с губ Келли срывались всхлипы, перемежаясь с прерывистыми словами: « О.., да, да.., еще.., глубже.., да.., Эрик…». Изогнувшись над Келли, Эрик впился губами в ее рот, вкус поцелуя оказался неожиданным - терпким, с запахом мускуса и чего-то еще, первобытного, дикого. Келли облизала губы мужчины, сперва робко, осторожно, словно пробуя и свыкаясь с новым вкусом, а затем с жадностью, глубоко засасывая их.
С трудом сдерживая себя, Эрик прервался и зажал в ладони грудь Келли, подушечкой большого пальца потер напрягшийся сосок, Келли, изогнувшись дугой, вцепилась пальцами в его плечи, оставляя на них белые отметины от ногтей, а Эрик, проведя рукой между грудей женщины, по ее тугому животу, безошибочно нашел раздутый клитор и несколькими короткими касаниями подвел Келли к финалу. Первый оргазм был лишь предвестником настоящего, на этот раз все было сильнее, ярче, мучительней, словно она внезапно оказалась в середине торнадо, уносящего ее в заоблачную даль. Мгновение спустя Эрик ощутил не менее мощный экстаз, содрогаясь всем телом, несколькими сильными толчками изливаясь в теплую глубину женского тела. Крепко обнял Келли и, перевернувшись на бок, сомневаясь в своих возможностях удержать себя на весу и не придавить Келли, шептал ей на ушко нежные признания, а Келли блаженно улыбалась, слушала ласковые слова, ощущая, как внутри нее разливается теплая живительная волна.
Пресыщенные, переполненные друг другом, они лежали на влажных смятых простынях молча, до тех пор, пока их хриплое и затрудненное дыхание не пришло в норму. Голова Эрика мирно покоилась на груди Келли, и ей доставляло удовольствие гладить «ежик» его коротко стриженых волос. В конце концов Эрик сел и стянул себя надоевшие джинсы, полностью обнаженный, он распластался рядом с Келли, закрыв глаза, медленными движениями, на ощупь дотрагиваясь до нее, ничего не видя, он чувствовал, как она улыбается и едва заметно вздрагивает в такт его прикосновениям. Поймав руку Эрика, Келли прижала ладонь к губам, целуя каждый пальчик, и, перекатившись на бок, прижалась к Эрику, прошептав:
- Это был самый невероятный и самый непристойный секс в моей жизни.
Короткий сдавленный смех вырвался из груди Эрика:
- Это хорошо, даже отлично, - он поднял голову и, опираясь подбородком о постель, загадочно глядя на Келли, пообещал, - это только начало, главное впереди.
- О-о-о, - простонала Келли, - ты меня пугаешь, но я не против, - и вдруг смутившись, стыдливо спрятала лицо в подушку.
- Ты лучше всех, - Эрик погладил ее по спине, - самая-самая.
Келли, подпрыгнув на постели, села и, закинув влажные спутанные волосы за спину, кокетливо наклонила голову и спросила:
- А малина осталась?
- Наверно, - непонимающе ответил Эрик.
- Отлично, - Келли соскочила с кровати, чуть не упав, нервно хихикнула и, схватив с подоконника остатки ягод, вновь устроилась рядом с Эриком.
Чувствуя нервное возбуждение и азарт, она велела Эрику:
- Перевернись на спину, - то, что она хотела сделать, выбивалось из обычного набора сексуальных игр, что Келли считала допустимыми. Но сегодня ночью случилось что-то особенное, что освободило ее от всех предрассудков и дало полную и абсолютную свободу; возможно, утром при свете дня она с ужасом будет вспоминать о своих проделках, но сейчас она казалась себе вольной, как ветер, и способной творить самые немыслимые вещи. Уроженка пуританского американского юга, Келли была весьма консервативна в сексе. Так уж получилось, что у нее не было времени для хорошего сексуального образования. Ее немногочисленные любовники скорее были потребителями, не особенно заботясь об удовольствии партнерши. Нельзя сказать, что Келли целиком и полностью отрицала некоторые вещи, она просто старалась избегать их и делала, если ее очень просили.
Эрик с довольной улыбкой наблюдал, как Келли выложила на его груди дорожку из оставшихся ягод малины. Последняя уютно устроилась в его пупке. Прохладная мякоть приятно щекотала кожу, и он ждал, что же собирается делать Келли. Ее вид, строгий и сосредоточенный, умилял его. Особенно то, с какой тщательностью, высунув от усердия язык, она выравнивала каждую ягодку, поднимая и держа двумя пальчиками, когда она случайно падала, скатываясь с его груди на постель. Задумка Келли оказалась неоригинальной, но эротичной и чертовски возбуждающей. Келли негромко смеялась, и этот переливчатый звук удивительно сочетался с ее утонченной сексапильностью, а взгляды, что Келли бросала на замершего в ожидании Эрика, были наполнены теплом и живым интересом. Что не говори, Келли была необыкновенной женщиной.
Она брала губами ягодку малины и подносила ее ко рту Эрика, в итоге ему приходилось откусывать кусочек или получать ее целиком. Каждый раз наклоняясь, Келли целовала Эрика от подбородка, до следующей малины и аккуратно подцепив ее зубами, снова угощала своего послушного любовника. Когда ягоды закончились, казалось, рты Эрика и Келли пропитаны насквозь сладким, ароматным соком малины, а губы онемели и распухли от долгих поцелуев.
Келли стала очень серьезной и, коснувшись губами рта Эрика, скользнула вниз и стала целовать его грудь, слизывая языком маленькие капельки малинового сока. Она опускалась все ниже и ниже, а ее сердце билось быстрее и быстрее. Оставив горячие следы на животе Эрика, она прошлась по дорожке волос к густым темным зарослям, окружавшим ставший твердым поднявшийся член. Келли глубоко вздохнула и коснулась губами напряженного пениса.
- Келли,- коротко выдохнул Эрик, напрягаясь, как струна, сжал ее голову руками, погружая пальцы в густую шевелюру Келли. Эрик тихонько стонал, а ее язык мягко скользнул по гладкой головке, прошелся по испещренному мелкими жилками стволу, и, чуть прикрыв глаза, отбросив все условности и приличия, все, что она некогда считала непотребным, Келли обхватила губами слегка подрагивающий член, слегка заглатывая его. Впервые она делала это с удовольствием, по своему собственному желанию, а не по просьбе мужчины. Не стыдясь своей неловкости и неопытности, она ласкала губами член так, как умела, и его терпкий вкус, приправленный малиновым ароматом ее рта, казался ей великолепным. Келли негромко постанывала, ощущая разгорающееся желание. Она делала то, что хотела, потому что любила.
- Келли, - взмолился Эрик, понимая, что еще немного - и он не выдержит, - Келли, - он подхватил ее за ягодицы и, приподняв, помог опуститься на свой член, прижимая ее к себе и пряча лицо между ее грудей.
- Все прекрасно, - еле слышно шептала она, гладя его по спине, плавно скользя вверх вниз по его напряженному члену, и вскоре почувствовала, что он кончает, вновь изливаясь в нее, наполняя своей любовью. - Все хорошо, очень хорошо, - бормотала Келли, словно произносила молитву. И ей действительно было хорошо, невероятно хорошо, удивительно хорошо впервые в ее не такой уж короткой женской жизни.
@темы: Эрик/Келли, CSI Майами, "Сто историй" часть 2, фики