Воспоминания о несбывшемся

[улыбка 45 калибра]

Для себя и для тех кому интересно.

название: Воспоминания о несбывшемся
автор: mari1234
бета: Tinka1976
фандом: CSI:Miami
пейринг: Эрик-Келли
рейтинг: NC-17
жанр: ангст, романтика
часть 1.
часть 2.
часть 3.
окончание

Небольшая бухта, белый песок, океанские волны и одиночество. Убежище, где можно скрыться от посторонних взглядов, куда можно принести свою печать и горе, где можно плакать, не стесняясь слез. Безбрежный океан, шум прибоя, соленые брызги, падающие на лицо и смешивающиеся с горькими слезами. Спрятаться, скрыться от огромного и бушующего мира. Забыть о боли, отдаться теплому ласкающему ветру. Снова и как всегда. Возвращение в «бухту слез», что лишь на короткий и такой сладостный миг стала «бухтой нежности». Кончено, все кончено. Любовь и жаркие ночи, безрассудные поступки и слова, обжигающие как огонь - все смыло штормовою волной, окатив с ног до головы ставшей вдруг ледяною водой. Босые ноги на влажном песке, волосы, подвластные ветру, прячущие пылающее лицо, глаза, полные непролитых слез. Бессмысленные надежды и ожидания. Одна, снова одна. И темная южная ночь спрячет и укроет, но не принесет облегчения. Завтра новый день, новые дела. Жизнь потечет по привычному руслу, только не будет Его, теперь уже никогда.
Каждый день с тобой для меня был раем. Вспоминая прошлое, я виню себя за каждую минуту, не проведенную с тобой, за каждую секунду, что не была рядом. Ты – мой сон, моя несбывшаяся мечта. Я жила тобой, тобой дышала. Отзовись. Усмири мою боль. Я люблю тебя. Хочу быть с тобой.

*******
…серебристая «Ауди» неслась прямо на нее, не сбавляя скорости. Достать пистолет, прицелиться. Выстрел. Вспышка. Пулевое отверстие на лобовом стекле, мгновенно окрасившемся в алый цвет крови. Лицо. Знакомое лицо, искаженное болью и страхом…
- Нет, не хочу! - Келли вскинулась на постели, задыхаясь от слез, с трудом разлепляя мокрые глаза. - Нет, только не это. Эрик. Я не хотела, - слова, еле слышные в полумраке спальни, слетали с ее губ. - Нет…
Келли погрузила пальцы в волосы, спутанные и влажные от пота, они мешали ей, лезли в лицо. Тяжело вздохнув, она скрутила их в узел и заколола на затылке. Встряхнула головой, резкое движение отдалось болью в висках. А мысли снова вернулись к увиденному сну. Кошмар, в котором она снова и снова стреляет по машине, ранит Эрика, снится ей почти каждую ночь. Возвращая на место перестрелки, заставляя переживать события того, так круто изменившего ее жизнь черного дня. Что случилось потом, куда пропал Эрик, где он сейчас? Жив или, может, давно уже мертв? Кровь в разбитой машине, след, оставленный на мокрой глине у самой кромки воды. Чей он? Болота - они безмолвны и свои тайны не открывают никому, хороня их в глубоких топях, густых зарослях, в звенящей темноте ночи, во влажной жаре дня. Прошел почти месяц, поиски оказались бесполезными. Эрик исчез, словно растворился в болотном тумане, не оставив никаких следов, никаких надежд на свое возвращение.
Келли не могла не винить себя в случившемся, как она себя не уговаривала, как не пыталась объяснить, что она не знала, не видела, а действовала по правилам. Но она стреляла, ранила Эрика, а потеря крови могла его убить. Это было невыносимо, измученный мозг миллионы раз просчитывал, продумывал возможные варианты, стараясь найти объяснения, но все сходилось к одному, ждать не имеет смысла, Эрика больше нет. Но эта мысль заставляла протестовать все ее существо, Келли не могла и не хотела верить в трагический конец. Нет, от жив. Иначе бы она почувствовала, поняла, что лопнула та тонкая, но прочная ниточка, что столько лет связывала их, давала возможность понимать и чувствовать друг друга.
Время не остановишь, как бы, не хотелось замедлить его бег. Дни идут за днями, проходят недели. Вот и кончилась весна, а наступившее лето не радует, а лишь приносит новые огорчения и неприятности.
Жаркие, влажные и душные ночи превратились в настоящую пытку. Сегодня она снова забыла включить кондиционер, и балконная дверь оставалась открытой всю ночь. Келли, как обычно в последнее время, простояла не один час у распахнутой двери на балкон, глядя на ночной город и вспоминая прошлое, пока силы не оставили ее. Сон тревожный, не снимающий усталость, снова был слишком коротким и оборвался привычным кошмаром.
Вот и сейчас, несмотря на раннее утро, с улицы проникала жара, наполняя комнату, облепляя тело, лишая возможности свободно дышать. Легкая шелковая, почти невесомая ночная рубашка прилипла к влажной коже, вызывая легкое отвращение. Приподнявшись, Келли с каким-то остервенением стянула с себя сорочку и бросила на пол. Сил не было, желания что-то делать тоже. Откинувшись на подушку, Келли смотрела в потолок, рисунок на белых плитках плыл и растекался. Слезы одна за другой скатывались из уголков глаз, оставляя влажные следы на щеках. Боль не отступала, ее холодная и безжалостная лапа сжимала сердце, не давая ему биться ровно. Сердце рвалось на части, душа ныла. Келли не находила ни одного укромного уголочка, куда можно было бы спрятаться от этого убивающего чувства. Чувства одиночества. Повернувшись на бок, Келли обняла подушку, уткнувшись в нее лицом, подтянула колени к животу и замерла. Она понимала, что надо встать, закрыть дверь на балкон и включить кондиционер. И попытаться уснуть. Еще рано, зеленые цифры будильника замерли, показывая 5:13. Превозмогая себя, Келли перекатилась на постели, опустила ноги на пол и поднялась. Спальня, окружающая обстановка и она сама закружились в медленном ритме, плавно переворачиваясь вверх ногами, в глазах потемнело, к горлу подступила тошнота. Келли поняла, если она останется стоять, то упадет, потеряв сознание. Пришлось сесть, а затем снова лечь. Тошнотворное головокружение потихоньку отступило, но вызвало страх. Это воротящее душу ощущение Келли испытала не первый раз, оправдывая тем, что она в последнее время почти ничего не ела. Голодный обморок, но что ей делать, если аппетит пропал напрочь?
Немного подождав, она уже очень осторожно, стараясь не делать резких движений, сползла на пол, комната осталась на своем месте. Келли закрыла дверь, задернула шторы и включила кондиционер на максимум, растянулась поперек кровати и в таком нелепом положении отключилась, усталость взяла свое.
Разбудил Келли звонок телефона, она, не открывая глаз, протянула руку и попыталась нащупать трубку, валяющуюся на полу, около кровати, но опоздала, звонивший оборвал связь. Номер был знакомым, но Келли соображала с трудом, ее трясло, как в лихорадке, кондиционер нагнал холода, и она замерзла, лежа на постели обнаженной. Завернувшись в одеяло, Келли листала записную книжку. Звонила Наталья. Первое, о чем подумала Келли - что проспала и опоздала на работу, но было слишком рано. Может, она просто ошиблась номером, поэтому так быстро и отключилась? Келли пожала плечами, стараясь двигаться плавно и медленно, спустила ноги на пол, поднялась и пошла в ванную. Самочувствие было мерзопакостным, болела голова и подташнивало.
Чтобы не привлекать к себе лишнего внимания на работе, придется постараться, приводя себя в порядок. Расслабляясь дома, давая эмоциям выход наружу, Келли делала все возможное, чтобы ее коллеги и сотрудники лаборатории не поняли, в каком отвратительном состоянии находится она в последнее время. Чем дальше, тем труднее становилось «держать лицо», мило улыбаться, болтать с напарниками, выезжая на место преступления, но многолетняя привычка пока не подвела Келли ни разу. Выходя из дома, она словно надевала защитный комбинезон, застегнутый на все молнии, кнопки, ремешки так плотно, чтобы ничто не смогло просочиться наружу. Роль шлема играла улыбка, приветливая и доброжелательная, которую Келли научилась одевать на лицо независимо от настроения и состояния ее внутреннего мира. Единственное, что могло выдать ее – это глаза, выражение их было печальным, и Келли вдруг снова приобрела привычку ходить в темных очках, они очень хорошо помогали ей играть роль вполне довольной жизнью женщины.
Контрастный душ, ароматный шампунь для волос, делающий их пышными и блестящими, неброский, но хорошо скрывающий бледность ее щек и круги под глазами макияж. Привычно и обыденно. Ставя на полочку тюбик с кремом, Келли коснулась рукой коробочки с бритвой. Пальцы пробежались по шероховатой поверхности, а внутри снова все сжалось. В квартире находилось много вещей, напоминающих об Эрике, вызывающих веселые, но чаще грустные воспоминания. Келли, сжав зубы, чтобы снова не расплакаться, убрала бритву в навесной шкафчик, протерла рукой вдруг запотевшее зеркало, разглядывая себя. Сосредоточилась, настраивая себя на рабочую волну: больше никаких слез, улыбнуться самой себе и вести себя так, словно ничего не случилось. Привычно откинула волосы за спину, выпрямилась и из ванной вышла совсем другая женщина - уверенная в себе, с гордо поднятой головой, криминалист мисс Дюкейн, готовая к новому, длинному жаркому летнему дню.
Легкая походка, еле заметная улыбка на губах, звонкий перестук каблуков по пластиковому полу. Келли вышла из лифта и направилась к себе, в баллистическую лабораторию. Но она не успела пройти и половину пути, как ее окликнул знакомый голос:
- Келли, - лейтенант Кейн, привычно положив руки на пояс и слегка наклонив голову, пристально смотрел на свою подчиненную.
- Да, я слушаю, - с готовность откликнулась Келли, оборачиваясь и мило улыбаясь, - очередное задание?
- Вот именно, - Горацио кивнул и коротко пояснил, - труп на пляже, около старого пирса. Возьмешь новенького, и разберитесь там. Хорошо? - он немного подался вперед, улыбаясь одними глазами.
- Не вопрос, - она утвердительно кивнула, - тогда мы сейчас и поедем. Я пойду? – спросила Келли, видя немой вопрос в глазах шефа.
- Да-да, поезжайте, надо все сделать как можно лучше, - Горацио развернулся и пошел в противоположную сторону от Келли, но, сделав несколько шагов, остановился и, обернувшись, проводил хмурым взглядом уходящую женщину. Покачал головой, прищурил глаза и задумался. Келли шла по коридору, прямая спина, легкое покачивание бедрами, волосы рассыпаны по плечам, вроде бы все обычно, но лейтенант Кейн был бы плохим начальником, если бы купился на это деланное спокойствие и равнодушие. С момента исчезновения Эрика Келли изменилась, и он это очень хорошо видел. Еще задолго до перестрелки на складе он заметил перемену в отношениях между его сотрудниками. Горацио - криминалист от бога, с его-то чутьем и возможностью понимать людей - стал догадываться, что между Келли и Эриком отнюдь не близкая дружба, а нечто более серьезное. Работе это не мешало, да и конкретных подтверждений не было, поэтому он просто иногда присматривался к ним, не предпринимая каких-либо действий. Но вот теперь, теперь он видел, что переживания Келли намного сильнее и глубже, чем она показывает. Зная Келли на протяжении нескольких лет, Горацио ощущал, как изменился ее внутренний мир, видел, что она слегка похудела, ее глаза, искрящиеся, когда Келли улыбалась, стали печальными, а улыбка на губах отнюдь не означала, что ей весело. Звонок телефона вырвал Горацио из задумчивости, сообщение о новом преступлении на время изменило ход его мыслей.
Келли прошлась по кабинетам в поисках нового сотрудника, которого Горацио взял неделю назад. Отсутствие Эрика не могло не отразиться на работе лаборатории, рук явно не хватало. Кто-то из лаборантов сказал, что новенький в комнате отдыха, и Келли, захватив свой чемоданчик с криминалистическими принадлежностями, поспешила туда. Но по пути заглянула в лабораторию ДНК, ей хотелось узнать, зачем звонила Наталья. Открыв дверь, Келли приветливо улыбнулась, поздоровалась и спросила:
- Нат, ты звонила мне утром, что случилось?
Наталья медленно, словно нехотя оторвалась от микроскопа, пожала плечами и извиняющим тоном ответила:
- Извини, что побеспокоила, я сама во всем разобралась, - она обманывала Келли, так и не решившись сказать ей правду.
- Ничего, все нормально, - Келли поправила прядь волос, непослушно падающую ей на глаза, - зато ты меня разбудила. Пока, - она вышла в коридор, а Боа Виста смотрела ей вслед сочувствующим взглядом. Просто основываясь на чисто женской интуиции, она понимала, что с Келли творится что-то неладное. Ей хотелось поговорить, спросить и, может, если получится, помочь. Наталья понимала, что, окажись она на месте Келли, ей было бы очень плохо, несмотря на то, что ее роман с Эриком был давно, и порой казался игрой воображения, переживала бы она очень сильно. А если предположения Райана правда, то… Наталья тряхнула головой, она поражалась силе воли и выдержке, которыми обладала Келли. Такой характер, такое мужество имеет далеко на каждый представитель сильного пола, а Келли - женщина, и слабой она никогда не была. Но, что бы там ни было, наверняка у нее, как и любого человека бывают моменты, когда одиночество делается нестерпимым и появляется желание высказаться, и чтобы кто-нибудь просто пожалел и успокоил. Дружеское участие, как часто мы, оказывается, лишены его и не имеем возможности, вернее, не разрешаем себе поплакаться в подставленное плечо.
Келли вошла в комнату отдыха, где и нашла их нового криминалиста. Молодой человек приятной наружности был полной противоположностью Эрика, может, из-за этого с ним было проще работать, чем с кем-то другим. Глядя на него, Келли видела только настоящее, никаких воспоминаний, ничего, чтобы ей напоминало об Эрике.
- Стивен, у нас вызов, собирайся, - Келли остановилась в дверях, ее новый напарник пил кофе, и запах напитка вызвал у нее легкую тошноту, - поторапливайся, я подожду тебя в машине, - Келли все же зашла, задержав дыхание, взяла из холодильника бутылку воды и быстро вышла в коридор. - Что со мной? - спросила она себя еле слышным шепотом. В желудке было пусто, но есть Келли не могла, любая еда вызывала отвращение. Спустившись в гараж, она села в машину и стала ждать Стивена. Невольно Келли улыбнулась, представив новенького. Невозмутимый скандинав, швед по национальности, уж очень он был серьезный и к делу относился просто с невероятным рвением и дотошностью, что было хорошим качеством, да и специалист он был неплохой. Не зря Горацио выбрал именно его и переманил из ночной смены. Не прошло и пары минут, как пассажирская дверца открылась, и молодой человек сел рядом с Келли.
- Мисс Дюкейн, извините за задержку, - он говорил с легким акцентом. Улыбнулся, пристегнул ремень безопасности и посмотрел на Келли, словно ожидал от нее дальнейших указаний.
- Поехали, труп на пляже, так что нас ждет не очень приятное зрелище, и чем мы быстрее проделаем необходимую работу, тем лучше для нас, - сказала Келли, заводя машину и выезжая со стоянки.
Автомобиль остановился у кромки пляжа. Место преступления, привычно огороженное желтой лентой, копы, вездесущий Трип, стоящий уперев руки в бока. На белом песке изломанное женское тело, а невдалеке в океане покачивается перевернутая вверх килем небольшая прогулочная яхта, и полицейский катер со спасателями борту. Увиденная картина показалась Келли знакомой до боли, да и место было то же самое, лишь детектив был другим, а водолазы, стоящие по колено в воде заставили сердце Келли биться быстрее, их тоже было трое, как и тогда. Услужливая память легко нарисовала картину из далекого прошлого. Картинка была такая яркая, что Келли зажмурила глаза и окунулась в воспоминая, забыв на время, куда и зачем она приехала.

*******

- Келли, тебе придется немного поплавать, - Горацио улыбался, глядя в испуганное лицо девушки, - всего лишь на катере, ничего страшного.
Келли выдохнула, понимая, что лейтенант просто шутит. На океанской глади виднелось дно перевернутой яхты, огибая ее, с ревом приближался полицейский катер, на борту стояли три мужские фигуры в костюмах для подводного плаванья.
- Келли, среди водолазов наш новый криминалист, будете работать напару, - Горацио наклонил голову, пытаясь заглянуть собеседнице в глаза, - он толковый парень, жаль, я не сумел познакомить вас лично.
- Горацио, ты же знаешь, я не люблю сюрпризы. Меня не было всего неделю, а тут новенький. Откуда? - Келли улыбнулась, и сразу показалось, что взошло еще одно солнышко, столь яркой и открытой была улыбка девушки. - Надеюсь, мы с ним сработаемся.
- Обязательно, - лейтенант прищурился, глядя на океан. Катер подошел к берегу и один из водолазов, что-то сказав своим коллегам, направился в сторону криминалистов. – А вот и он. Познакомьтесь. Келли Дюкейн, эксперт-баллистик, - Горацио взглянул на Келли и, переведя взгляд на молодого человека, представил его. - Эрик Делко, наш новый сотрудник, - лейтенант медленно развернулся и пошел к стоящему рядом с пляжем «хаммеру», оставив молодых людей вдвоем. - Да, Келли, - он обернулся, - сегодня здесь ты за старшую, если что - звони.
Келли сердито взглянула на новенького, но улыбка, предназначенная ей, белозубая, открытая и обезоруживающая, стерла с ее лица хмурое выражение. Они несколько минут смотрели друг на друга. И Келли вдруг пожалела, что приехала на пляж в кроссовках, ее взгляд уперся Эрику в грудь, он показался очень высоким, а она была по сравнению с ним просто маленькая девочка. Это внезапное сравнение не понравилось Келли, она, подняв голову, с вызовом глянула в лицо молодого человека и тоном, не терпящим возражений, сказала:
- Пора приступать к работе, так можно простоять слишком долго, - обогнула Эрика и пошла по песку к воде, спиной чувствуя взгляд.
«А он симпатичный», - неожиданно мелькнувшая мысль заставила Келли улыбнуться.

Дело казалось несложным. Во время ночного шторма опрокинулась яхта одной голливудской "звезды", и теперь предстояло поднять со дна утонувшие вещи и, предположительно, драгоценности. Хозяин яхты обвинил одного из гостей в краже украшений, принадлежащих его жене. Шкатулка с драгоценностями, по его словам, исчезла из каюты незадолго до шторма. Пропажу обнаружили через несколько минут после того, как яхта покинула порт. Предполагаемый вор отказался продолжить путешествие и остался на суше. Молодой актер, обвиненный в краже, все отрицал. Теперь предстояло выяснить, кто прав. Если шкатулку обнаружат на дне, то ход дела может измениться. Обвинение в краже превратится в обвинение в клевете. А похитителем может оказать любой из гостей, находившихся на судне.
Остановившись у кромки воды, Келли соображала, как ей взобраться на катер - от песка до борта было расстояние около метра, и пришлось бы намочить ноги, если ей не пришли на помощь. Эрик, шедший позади нее, долго не раздумывал, легко, словно она ничего не весила, подхватил Келли на руки, и, перенеся через борт, поставил на палубу. Келли даже не успела охнуть, как оказалась на катере. Эрик взобрался следом за ней, и маленькое суденышко отчалило от берега, через несколько минут встав на якорь в паре метров от затонувшей яхты.
Летний день. Жара. Солнце, стоящее в зените словно сошло с ума, его палящие лучи обжигали кожу. Полный штиль, ни ветерка, ни дуновения. Гладь океана - словно зеркало, лишь изредка искажаемая волнами от прошедшего на горизонте круизного лайнера. Солнечный свет, отражаемый от воды, слепил глаза. А вещам, поднимаемым со дна океана, казалось, не будет конца. Водолазы достали несколько бумажников, мобильные телефоны, эксклюзивную обувь, одежду, но главное – шкатулку с драгоценностями – никак не могли обнаружить. Несколько часов, проведенные на катере под ярким жгучим солнцем, вымотали Келли хуже любой физической работы, она завидовала ребятам, которые почти все время проводили в воде. На маленькой палубе некуда было укрыться, и Келли, привычная к жаркому южному солнцу, постепенно начинала его ненавидеть. Голову, словно обручем, стянула ноющая боль, обнаженные плечи и руки жгло, словно огнем. Волосы мешались и раздражали. В глазах начинало двоиться, хотелось бросить все, лечь на палубу и уснуть. Но со дна поднимали очередной предмет, и Келли упаковывала его в пластиковый пакетик, записывала и укладывала в коробку, какую по счету, она уже не знала. Сколько всего, разной мелочи, было на яхте, но достать надо было все, учитывая, что даже ничего не представляющая из себя безделушка стоила не одну тысячу долларов.
Глядя на очередную находку, Келли задумалась, и вынырнувший рядом с катером водолаз напугал ее. На руке у него что-то блестело и переливалось, переведя взгляд, Келли поняла, что на руку, одетую в черную резиновую перчатку нанизаны несколько ожерелий с драгоценными камнями. Девушка вздохнула - кажется, нашлась шкатулка с украшениями. Перегнувшись через борт, Келли аккуратно взяла драгоценности, но неожиданно закружилась голова и она чуть не упала в воду. Водолаз одним рывком подтянулся, перекинул тело через бортик и оказался рядом с Келли на палубе. Освободился от маски и кислородного баллона, хмуро глянул на побледневшую Келли, и ушел в рубку. Вернувшись через минуту, он держал в одной руке запотевшую бутылку с водой, а в другой что-то белое, свернутое в узел.
- Мисс Дюкейн, оденьте это, - молодой человек протягивал ей мужскую рубашку с длинными рукавами, - иначе обгорите так, что кожа облезет лоскутами.
- Спасибо, - Келли накинула на плечи рубашку, легкая хлопчатобумажная ткань была прохладной и, когда она коснулась горячей кожи, девушка испытала облегчение.
- Держите же, - Эрик дал ей воду и, показав рукой на человека, сидящего на скамье около рубки, сказал, - если что-то вам будет нужно, попросите Майка, он вам поможет, - и, прежде чем надеть свое водолазное снаряжение, улыбнулся. - Не бойтесь, он не кусается, и вообще у меня нет желания потом еще и вас вылавливать в океане.
Секунда - и Эрик скрылся под водой.
Келли отпила несколько глотков ледяной воды и почувствовала себя немного лучше. Поднесла бутылку к лицу и приложила по очереди к пылающим щекам. Ее глупая гордость не позволила попросить воды у человека, работающего с водолазами, и она была благодарна Эрику за его понимание и доброе отношение к ней. Горацио был прав, новенький – хороший парень.
Работа была завершена с заходом солнца. Оно садилось где-то за городом, тени, отбрасываемые высотками, доходили почти до береговой линии, когда катер с Келли, собранными уликами и водолазами причалил к берегу. Келли устала просто смертельно, но признаваться в этом не хотела даже себе. Такого длинного, бессмысленного дня с нуднейшей работой у нее не было ни разу.
Нос катера касался песка, и Келли хотела спрыгнуть на землю, но притормозила, понимая, что для прыжка с разбега слишком высоко.
- Аккуратней, - Эрик уже избавился от водолазного костюма. Переодетый в джинсы и легкую рубашку, стоял рядом с катером, по щиколотку в воде. Он протянул к ней руки и снял с борта. - Прыгать не стоит, может окончиться неприятностью.
Келли уже стояла на песке, а он все не убирал руки, обнимая ее. И как бы это ни было странно, но ей было приятно и совсем не хотелось, чтобы Эрик ее отпустил. Келли много времени провела на воде, и теперь земля слегка покачивалась у нее под ногами. Тело затекло, поясница ныла, хотелось упасть на песок, вытянуться и лежать - долго и много, не шевелясь.
- Нам надо отвезти собранные вещдоки в лабораторию, а потом я отвезу вас домой, - Эрик смотрел Келли в глаза, улыбаясь нежно и мягко.
- Делай, что хочешь, - неожиданно для самой себя сказала Келли и призналась. - Я устала и хочу спать.
На пляже стремительно темнело, и уезжали они уже в сумерках. Стоило Келли сесть на мягкое сиденье «хаммера», как глаза сами закрылись и она задремала. Очнулась она от того, что поняла - ее вынимают из машины. Встряхнула головой, пытаясь отогнать остатки сна, но у нее плохо получилось.
Келли и Эрик стояли около машины, почти рядом с подъездом дома, где она жила. Эрик ухитрился проехать по тротуару, нарушая все правила, лишь ей было ближе идти до дома. Молодой человек стоял так близко от Келли, обнимая ее за обожженные солнцем плечи, что она почти уткнулась носом ему в грудь. От Эрика пахло очень хорошо, морской солью, кофе, корицей и чем-то цветочным, это, скорее всего, был одеколон или туалетная вода. Мир, окружавший Келли, легонько плыл, от усталости ныло все тело, но общество Эрика было приятным и немного волнующим. Она сама не понимала, что чувствует, просто разум и тело разделились и действовали отдельно. Эрик слегка притянул Келли к себе, она приблизилась, не сопротивляясь, и закинула руки ему на шею. Губы у Эрика были горячие и сухие. Келли с готовностью ответила на его поцелуй, плохо соображая, что делает, инстинктивно следуя за желаниями своего тела, она просто наслаждалась теплом его губ, игривым сплетением языков, нежностью, с которой он исследовал ее рот. Келли, словно одурманенная, целовалась с совершенно незнакомым мужчиной, не чувствуя никакой вины, ей было легко и хорошо.
Отпустив Келли, Эрик открыл дверь подъезда, наклонился к ее уху и прошептал:
- Спокойной ночи, русалка, - девушка увидела, как в темноте блеснули его зубы в улыбке, он развернулся и сел в машину.
- Спокойной, - пробормотала она вслед Эрику и, все еще находясь в состоянии легкой невесомости, пошла домой.
Оказавшись в квартире, Келли сразу скинула одежду и рухнула на кровать, ее голова еще не коснулась подушки, а девушка уже спала. Утром она так и не могла понять, был ли этот поцелуй или ей все приснилось душной летней ночью, после необычно тяжелого и длинного дня.

******

запись создана: 01.07.2009 в 13:40

@темы: Эрик/Келли, фики, CSI Miami

Comments

[AlyonaSL]

I want to Hims

ну не могу я поверить, что это может быть окончание!

И я не могу! *голосом строгого критика* финал провисает, прибавить бы надо

Но ввели ее в сериал в реальности именно с этим именем.

Оно ей подходит

[улыбка 45 калибра]

Не хотела продолжать. Честно. Но что-то сегодня скууушно было. И меня опять понесло
Бросила и теперь думаю, как выруливать из сложившегося. Опять четр побери, будь она проклята энца моя любимая, да еще извращенная, мне так кажется. И что делать?

[AlyonaSL]

mari1234

Не хотела продолжать. Честно.

а ты бы не смогла не продолжать )) текст был по смыслу не завершен, в таких случаях герои не отпускают ))

энца моя любимая, да еще извращенная

гетная энца извращенной не бывает

И что делать?

не останавливаться, пока пишется

[улыбка 45 калибра]

гетная энца извращенной не бывает

то, что у меня выходит, все-таки, как то ненормально, психологически. А так, что в перед, что в зад, что в рот.

[AlyonaSL]

mari1234

то, что у меня выходит, все-таки, как то ненормально, психологически

да в чем?!!

А так, что в перед, что в зад, что в рот

Вот вы меня развратите, и я тоже начну направо-налево ретйинги писать ))))))))))))

[улыбка 45 калибра]

да в чем?!!

во, бывает такое, не могу написАть, стыдно.

Вот вы меня развратите, и я тоже начну направо-налево ретйинги писать )

потираем лапки, а мы почитаем.

[AlyonaSL]

mari1234

бывает такое, не могу написАть, стыдно.

аналогично )))

[улыбка 45 калибра]

Продолжение, вернее окончание. Сегодня нет сил выкладывать все(20 страниц) Пока совсем немножко

Очнулась Келли резко, словно от толчка, открыла глаза – и не сразу сообразила, что с ней и где она. Первое и самое острое чувство – ей холодно, руки и ноги заледенели, она замерзла до такой степени, словно лежала не на полу, а только что вынырнула из ледяной воды, пробыв в ней достаточно долго. Келли с трудом поднялась на ноги, каждый шаг требовал приложения огромных усилий, и трясло ее так, что зуб на зуб не попадал. Голова кружилась, а перед глазами прыгали разноцветные искорки. Стянув в постели плед, Келли завернулась в него с головой, пытаясь согреться, сориентироваться и понять, что же с ней происходит. Замотавшись в мягкую теплую ткань, как куколка бабочки, Келли лежала на кровати, поджав ноги к подбородку. Потихоньку она согревалась и вместе с теплом начинала соображать. Память вернула ее под дождь, на край обрыва. Но она просто не могла там быть, что это - сон, или бред? А может что-то другое?
- Эрик, - прошептала Келли и попробовала встать с постели, но ноги запутались в пледе, и она снова упала на пол. - Эрик! - ее голос стал громче. И вдруг она поняла, что все то, что ей привиделось, произошло на самом деле, только не с ней, а с Эриком.
- Не-е-ет! - своего крика Келли не слышала, как и не помнила, что произошло дальше.
Остаток ночи и начало следующего дня прошли как в тумане, где-то за гранью ее разума и чувств. Какие-то люди, лица, разговоры, мгновенная боль, полная тишина и мрак, поглотившие ее.
Вместе с сознанием пришел страх. Больничная палата, попискивающие приборы, капельница в вене и серьезная медсестра, наклонившаяся к ней.
- Где я? Что со мной? - язык заплетался, слова давались с трудом. Келли вдруг быстро села. - Ребенок, что с ребенком? - ужас, охвативший ее, был всепоглощающим. Нет, она не хотела, она не могла потерять ребенка. То единственное, что теперь ее связывало с Эриком.
Медсестра улыбнулась, положила руку ей на плечо и попыталась уложить Келли на постель:
- С ребенком все в порядке, успокойтесь. Вам не стоит делать резких движений.
Келли послушалась и, успокоившись, откинулась на подушку. Прислушалась к себе, пытаясь понять, что чувствует, и вдруг улыбнулась. На душе было удивительно спокойно и радостно, так бывает, когда ждешь чего-то хорошего или ожидаешь встречи с близким и дорогим тебе человеком. «Все будет хорошо, обязательно», - эта мысль поселилась у нее в голове, и Келли по непонятной причине была уверена, что вся эта история окончится прекрасно.


… пистолет не выстрелил, произошла осечка. Этих мгновений было достаточно, чтобы ситуация изменилась кардинально. Красивое лицо палача дернулось, в глазах появилось изумление, а над левой бровью - маленькая дырочка, и несколько капель крови стекли по лицу. Тело мужчины медленно осело, и он рухнул на каменистую землю, подняв в воздух водяные брызги. Мертвые, широко открытые, прозрачные как лед глаза недоуменно смотрели в грозовое небо. Дождь хлестал, не переставая, заливая водой небольшой островок…


*****
Голубой «крайслер-купе» съехал с шоссе и, переваливаясь, как только что начавший ходить ребенок, поехал по грунтовке к океану. Нырнул под невысокие, но достаточные для того, чтобы скрыть машину от посторонних глаз, кусты, остановился. Водительская дверца открылась, и из автомобиля вышла женщина, одетая в симпатичный джинсовый комбинезончик, но даже он не мог скрыть ее «интересное» положение. Осторожно ступая, Келли пошла по узкой тропинке к воде. Было необычно ее видеть обутой в легкие теннисные туфли, но будущая мама очень аккуратно вела себя в последнее время, стараясь целиком и полностью соблюдать предписания врачей и советы более опытных женщин. Будущий ребенок требовал все больше и больше внимания, а Келли не хотела неприятностей, напуганная странным происшествием двухмесячной давности, она была предельно осторожна.
День только-только начинался. Осеннее солнце припекало не слишком сильно, а прогулки на свежем воздухе полезны для будущих мам.
Келли решила провести свой выходной день на океанском берегу в маленькой бухточке, местоположение которой было известно только ей и Эрику. Когда-то, очень давно, в самые первые месяцы жизни в Майами Келли случайно наткнулась на это уединенное место, недалеко за городом. Она приезжала сюда в самые горькие и тяжелые моменты своей жизни. Поплакать, рассказать океану и ветру о своих горестях, обидах, неудачах и проблемах, отвлечься от окружающего мира и просто побыть одной. Две самые «черные» ночи она провела в этой бухте, две смерти, что выворачивали ее душу наизнанку, были оплаканы именно здесь, и тогда Келли дала название своему убежищу - «Бухта слез». Эта тайна долгое время была только ее, пока они сюда не приехали вместе с Эриком. В тот сумасшедший и счастливый день они переименовали это местечко в «Бухту нежности» и неоднократно приезжали, чтобы теперь побыть вдвоем, спрятавшись от назойливых глаз.
Нагромождение больших гладких камней скрывало вход в бухту и, чтобы достичь конечного пункта ее небольшого путешествия, Келли пришлось пройти по воде. Раньше эти несколько шагов она преодолевала за пару секунд, но теперь ей пришлось разуться и идти по щиколотку в воде, а не прыгать по блестящим и скользким камням, что, словно проторенная тропинка, вели
вглубь бухточки. Волны прибоя ласкали ноги, и Келли несколько мгновений простояла на мокром песке, отдаваясь этой нежности океана. Легонько вздохнула и, обогнув огромный кусок известняка, непонятно каким способом занесенный на берег, через узкую расщелину вошла собственно в саму бухту. Почти идеально круглая, она была скрыта от посторонних глаз, и даже со стороны океана сложно было рассмотреть находящихся внутри этого укромного местечка. Несколько метров пляжа соединяло воду и белый песок бухты, все остальное пространство было надежно укрыто стеной, словно искусственно сложенной из гранитных обломков.
Келли бросила на землю небольшую спортивную сумку и одеяло, которое захватила с собой, надеясь приятно провести время: поваляться на песке, почитать взятый с собой дамский роман и просто подремать под лучами нежгучего осеннего солнца. Она разделась, оставшись в купальнике, который идеально сидел на ней, несмотря на округлившуюся фигуру. Расстелила одеяло и улеглась на него, блаженно вытянувшись. Проделав этот не слишком длинный путь, Келли немного устала и теперь лежала, глядя в голубое прозрачное небо.
Время пролетело незаметно, солнце стало клониться к закату, прячась за невысокие скалы. День для Келли оказался приятным во всей отношениях. Она даже позволила себе искупаться, немного позагорать, но остальное время провела в тени, читая принесенную с собой книгу. Сопереживая героине любовной истории, Келли смахивала набегающие на глаза слезы, отмечая про себя, что в последнее время стала слишком сентиментальной, раньше выдуманные страдания ее так не задевали. Перекусив бутербродами, Келли оделась и уже хотела собираться домой, но решила побыть еще немного - дождаться захода солнца. На океанском берегу было так спокойно, что ей просто не хотелось уходить отсюда. Воздух бухты весь был наполнен воспоминаниями - трагическими, печальными и очень, очень приятными, что остались от последних дней, проведенных на этом песке вместе с Эриком.
В глубине бухточки лежал большой плоский камень, обладающий удивительным свойством - он всегда был теплым. Даже в самую непереносимую жару и в холодную зимнюю ночь на нем было приятно сидеть. Одной, а еще лучше - вдвоем, прислонившись спина к спине, смотреть в черное бархатное ночное небо и считать звезды. У кого больше получится. Чем больше разница в количестве звезд, тем больше поцелуев. Келли задумчиво улыбнулась. Как Эрик умудрялся насчитать столько звезд, она не понимала, но его цифра, написанная на песке, всегда была значительно больше, чем у нее. Келли была не против такого расклада, ей нравилось, когда Эрик ее целовал, сначала со смехом считая поцелуи, а потом… потом они увлекались, и было совсем не до счета.
Келли стояла и смотрела невидящим взглядом на волшебный камень, перебирая в памяти последние встречи, затем легонько вздохнула и стала собирать вещи. Засунув руку в сумку, привычно нащупала пистолет - как странно, телефон она беспечно оставила в машине, не задумываясь, потребуется он ей или нет. А оружие всегда при ней, опасная игрушка приятно холодит пальцы, уютно устроившись в женской ладошке. Келли аккуратно положила пистолет на книгу и хотела застегнуть замок на сумке, но передумала.

[улыбка 45 калибра]

Немного закружилась голова и Келли опустилась на песок, сначала просто облокотившись на камень, затем раскинула руки, словно обнимая его, и наклонила голову, касаясь щекой шероховатой теплой поверхности. Глаза сами закрылись, и неожиданно Келли погрузилась в дрему, словно медленно поплыла по бескрайнему, медленно покачивающему ее океану.
Негромкий шум подъехавшей машины, стук камешков, неаккуратно сброшенных ногой и еле слышные шаги по песку. Ничего этого Келли не слышала, она мирно спала, положив голову на теплый, кажущийся мягким камень.
- Келли, - голос прозвучал неожиданно громко и резко, разбудив Келли. Встрепенувшись, она села, стараясь не производить лишнего шума. Медленно протянула руку к сумке, ощутив холодную тяжесть пистолета. Мысленно поблагодарила себя за то, что сумка осталась открытой, и ей не надо расстегивать молнию, чтобы достать оружие.
- Келли, ты здесь? - произнесенные слова заставили ее задрожать, а сердце бешено забилось в горле.
Она осторожно встала и, держа пистолет в вытянутых руках, повернулась на звук голоса. Келли проспала достаточно долго. Бухта полностью погрузилась в темноту, с трудом можно было рассмотреть границу земли и океана, почти полностью слившегося с небом. Медленные шуршащие шаги по песку приближались. Человек больше ничего не говорил, он просто шел, уверенно приближаясь к Келли. А она со сна никак не могла прийти в себя, но глаза постепенно привыкли к темноте, и Келли смогла рассмотреть на фоне неба еле заметный мужской силуэт.
- Келли, отзовись, - голос уже просил, даже умолял, и в нем явно слышался страх. - Келли, не молчи. Я знаю, ты здесь, твоя машина на пригорке в зарослях.
Келли по-прежнему молчала, голос, зовущий ее, был знакомым, но слишком грубым и хриплым, словно простуженным, да и присутствие человека, кому он мог принадлежать, было невозможным. Она подумала, что ей просто показалось. Мужчина остановился, он был так близко, что Келли слышала, как он дышит, слышала легкое шуршание его одежды. И только теперь поняла, что ей не хватает воздуха, все эти мгновения она стояла, замерев и затаив дыхание. Келли медленно выдохнула сквозь зубы, но в пронзительной тишине выдох был услышан, и мужчина сделал еще один шаг в ее сторону.
- Келли, не бойся, это я, - и еще один шаг вперед. Дуло пистолета Келли почти уперлось в мужскую грудь.
- Стой, где стоишь, иначе стреляю, - ее напряжение было так велико, что руки дрожали, но голос прозвучал неожиданно твердо.
Мужчина медленно поднял руки вверх:
- Не стреляй.
Неожиданно посветлело, напротив бухты в океане остановился катер морского патруля. Мощный прожектор осветил водную гладь, затем свет достиг места, где стояли друг напротив друга мужчина и женщина.
Келли взглянула на своего преследователя и охнула. Зажмурила глаза, открыла и снова зажмурила. Увиденное показалось ей невероятным.
- Келли, опусти пистолет, - Эрик разжал ее сведенные пальцы и отобрал ставшее ненужным оружие.
Свет погас, катер уплыл, оставив их в темноте, что после яркого света стала гуще и осязаемей. Келли почувствовала, что земля уходит у нее из-под ног, настолько все было невероятным. Голос пропал, она хотела произнести имя Эрика, но не смогла. Слезы, предательские слезы лишили ее возможности хоть что-то видеть, она всхлипнула и сумела проговорить:
- Эрик… ты… но откуда? Не может быть. Эрик... – и Келли уткнулась лицом в грудь так неожиданно появившегося Эрика. Даже обнимая его, чувствуя такой знакомый запах, она не могла поверить, что случившееся - правда. Она, словно слепая, гладила руками его лицо, касаясь лба, глаз, носа, губ. Кончики пальцев скользили по щекам, привычно колючим, по подбородку, и наконец, положив руки Эрику на затылок, Келли наклонила его голову к себе, так, что они неосторожно стукнулись лбами. Келли глубоко вздохнула, ловя его дыхание.
- Эрик, господи, Эрик, Эрик, - шептала она его имя. И, приподнявшись на носочки, стала покрывать его лицо короткими, горячими поцелуями. - Я не верю, я не знаю, мамочка моя, Эрик! – нервы ее не выдержали, и Келли разрыдалась, снова утыкаясь лицом в грудь Эрику и что было силы обнимая его за талию.
Внезапно, словно опомнившись, Келли с силой оттолкнула Эрика от себя и с отчаяньем, прерывающимся голосом вскрикнула:
- Где? Где ты был?! Как ты посмел?! - она еще раз толкнула Эрика в грудь, так, что он пошатнулся и отступил на шаг назад. - Как ты мог? Я чуть с ума не сошла! Думала, что убила тебя, – Келли замахнулась и хотела влепить Эрику пощечину, но ее рука опустилась, и она, перейдя на шепот, взмолилась. - Скажи хоть что-нибудь, ну что ты молчишь?! – Келли подалась вперед и уже в состоянии полного отчаянья начала колотить его со всей силы кулаками в грудь, по животу. - Ненавижу, ненавижу! Как ты мог?!
Эрик не сопротивлялся, позволяя Келли выплеснуть все свои эмоции, понимая, что ей это необходимо, и чувствуя свою вину, он лишь повторял хриплым шепотом:
- Келли, прости, Келли, прости…
- Ненавижу! - Келли резко толкнула Эрика и, охнув, осела на песок.
Ребенок словно встал на защиту Эрика, начав резво брыкаться, и эти толчки вызвали весьма чувствительную боль. Схватившись за живот, Келли сидела на земле, внезапно растеряв всю агрессию по отношению к Эрику. Боль прошла, и до нее наконец окончательно дошло, что Эрик вернулся, что он рядом с ней, стоит на коленях, обнимая ее за плечи и не понимая, что происходит, спрашивает:
- Келли, что случилось? Что с тобой, тебе больно?
- Нет, все прошло, просто ребенок, - Келли попыталась улыбнуться, и у нее получилось, хотя в темноте почти ничего не было видно. - Наш ребенок толкается.
- Ребенок, наш? – в голосе Эрика было столько удивления… - Ты что… - он поперхнулся и продолжил шепотом, потому что голос у него пропал окончательно: - Ты беременна? Келли?
- Ну да, - она нащупала руку Эрика и положила себе на живот. - Чувствуешь? – и их будущий малыш словно что-то почувствовал, легонько брыкнувшись в ответ на прикосновение отцовской руки.
- А… ммм… когда… боже… Келл… - теперь Эрик просто потерял дар речи, лишившись возможности произнести даже пару связных слов. - А когда, и кто? - наконец ему удалось сказать хоть что-то понятное.
- Родится после Нового года, и я надеюсь, что девочка, - хоть Келли говорила уверенно, но в ее голосе появилась какая-то настороженность, ей показалось, что Эрика совсем не радует услышанная новость.
Келли хотела встать на ноги, но не успела. Эрик словно очнулся, известие о ребенке его просто оглушило на некоторое время, и теперь, когда сознание окончательно переварило слова, сказанные Келли, он резко изменил свое поведение. Радость и восторг затопили Эрика с головой, и он, притянув Келли к себе, все так же стоя перед ней на коленях, обнимал ее, гладя по волосам, целуя все еще мокрое от слез лицо.
- Келли, господи, ребенок! - говорил он хриплым шепотом. - Ты не могла сделать меня счастливее, чем сейчас. Ребенок, у нас будет ребенок!..
- Тсс, осторожней, - Келли смеялась от радости и облегчения. - Ты нас раздавишь, - обнимая Эрика в ответ и нежно целуя его колючую щеку.
Несколько минут они провели молча, обнявшись и прижимаясь друг к другу так крепко, как позволял округлившийся живот Келли, они не замечали слез, что катились по их щекам. Слез радости, восторга, оттого, что наконец они снова вместе, рядом, что кончился это безумный период неизвестности.
- Эрик, где ты был? - еле слышно, касаясь губами такой привычной колючей щеки, прошептала Келли. И моментально почувствовала, как напряглось его тело, мышцы окаменели под ее руками, и он даже слегка от нее отстранился.
- В раю, Келл, я был в раю, - слова отрывистые, произнесенные с горечью в голосе. - Но давай не будем об этом сейчас. Как-нибудь потом, позже я расскажу тебе все.
- Хорошо, как скажешь, как хочешь, - Келли поняла, что даже воспоминания даются Эрику с трудом, видимо, случившееся с ним было не слишком-то приятным, скорее наоборот.
Она немного помедлила и, очень осторожно подбирая слова, спросила:
- А когда ты вернулся домой? - замерла в ожидании, но на этот вопрос Эрик прореагировал совершенно спокойно.
- Сегодня после обеда. Да, Келл, я пытался найти тебя, но не мог. Из дома ты ушла, так сказали соседи. На звонки не отвечала, - Эрик вздохнул. - Я думал, с тобой что-то случилось, пока не вспомнил об этой бухте, и примчался сюда. Если бы тебя здесь не было, пришлось бы объявить розыск.

[улыбка 45 калибра]

- Просто я забыла мобильник в машине, - Келли тихонько рассмеялась, - знаешь, Эрик, я в последнее время немного поглупела и стала очень рассеянной. Но видишь, я же нашлась.
- Келли! Нашлась, но я столько пережил за эти часы, пока тебя искал, - в его голосе явно слышался упрек.
- А что пережила я? - Келли говорила вроде бы спокойно, но в ее душе снова поднималась буря.
Словно поняв настроение Келли, Эрик прижал ладонь к ее рту.
- Тише, Келл, пожалуйста, не сейчас. Я виноват перед тобой, очень. Не сейчас, хорошо? - он умолял, осторожно гладя Келли другой рукой по спине.
Она убрала его ладонь ото рта, и еле слышно вздохнула.
- Ладно, я постараюсь, но если бы ты знал… - не договорила, просто обняла Эрика, все еще испытывая какую-то неуверенность. Вдруг он исчезнет? И все происходящее окажется сном. - Поехали домой, я устала.
- Хорошо, - Эрик облегченно вздохнул, поднимаясь на ноги и помогая подняться Келли. Нет, он был не в состоянии рассказывать о своих приключениях. Особенно о двух последних неделях, которые он провел на военной базе, пока федералы разбирались и выясняли, кто он, и что делал на острове, принадлежащему одному из могущественных наркобаронов.
Весь путь до дома они проделали молча, просто изредка поглядывая друг на друга. И только войдя в квартиру, при ярком свете, Келли сумела рассмотреть Эрика как следует. Он заметно похудел и постарел, лицо осунулось, кожа побледнела. Даже когда Эрик смотрел на Келли и улыбался, в его глазах не было привычного блеска, а улыбка казалась ненатуральной. Снимая туфли, Келли уронила одну, и этот совсем негромкий звук заставил Эрика заметно вздрогнуть. Он дернулся, повернулся в сторону Келли, и она успела увидеть в его глазах ужас, прежде чем он справился с собой.
Прошло две недели, и их жизнь потихоньку стала налаживаться. За эти месяцы Келли и Эрик успели немного отвыкнуть друг от друга, и новые черточки в характере казались им настоящим открытием, но, несмотря на это, им было хорошо вдвоем.
До работы Эрика еще не допустили, продлив реабилитационный период, врачи считали, что он до конца не восстановился после такой встряски. Эта свобода давала возможность Келли и Эрику больше времени проводить вместе. Они ходили в кино, выбирая легкие комедии или мелодрамы. Гуляли по местным пляжам, наблюдая за отдыхающими, в большей степени за теми, у которых были маленькие дети. Уезжали за город в свою бухту, проводя там бесконечные часы ничегонеделанья, сидели на волшебном камне, просто обнявшись, не разговаривая, ощущая близость и тепло друг друга, которых им так не хватало, пока они были в разлуке. Мечтали о будущем, о ребенке, который должен скоро появиться на свет. Их связывало такое маленькое, тихое и невесомое счастье, которое они обрели, соединившись вновь, после того как каждый думал, что потерял другого навсегда.

[AlyonaSL]

[улыбка 45 калибра]

До работы Эрика еще не допустили, продлив реабилитационный период, врачи считали, что он до конца не восстановился после такой встряски. Эта свобода давала возможность Келли и Эрику больше времени проводить вместе. Они ходили в кино, выбирая легкие комедии или мелодрамы. Гуляли по местным пляжам, наблюдая за отдыхающими, в большей степени за теми, у которых были маленькие дети. Уезжали за город в свою бухту, проводя там бесконечные часы ничегонеделанья, сидели на волшебном камне, просто обнявшись, не разговаривая, ощущая близость и тепло друг друга, которых им так не хватало, пока они были в разлуке. Мечтали о будущем, о ребенке, который должен скоро появиться на свет. Их связывало такое маленькое, тихое и невесомое счастье, которое они обрели, соединившись вновь, после того как каждый думал, что потерял другого навсегда.
Все это было днем. Дни пробегали быстро и легко, но наступающая ночь резко меняла поведение Эрика. Он словно боялся Келли, боялся быть рядом с ней, и за все время после его возвращения Келли ни разу не видела его обнаженным. Эрик всегда был либо в футболке, либо в рубашке, даже переодеваться он уходил в ванную. И каждый вечер целомудренно целовал Келли в щечку, уходя спать в гостиную на диван. На вопрос Келли, почему он так поступает, ответил весьма убедительно: его по ночам мучают кошмары, не хочется ее беспокоить, будущей мамочке нужен здоровый и крепкий сон. Келли, согласно кивнув и сделав вид, что удовлетворена таким ответом, решила понаблюдать за Эриком, но в остальном его поведение было обычным.


Вернувшись с пляжа, Келли приняла душ и, блаженно щурясь, лежала на постели, ожидая, пока Эрик закончит водные процедуры и они пойдут ужинать. Шум льющейся воды стих. И Келли вдруг что-то приподняло с постели, она соскочила на пол, в два шага преодолела расстояние от кровати до ванной и распахнула дверь, которую Эрик в этот раз не запер изнутри. Глянула на Эрика и с трудом сдержала крик, прижав ладони ко рту. Эрик стоял к ней спиной, все его тело было покрыто небольшими, свежими шрамами от рваных ран. А вдоль позвоночника тянулись три рубца, похожие на след когтей. Услышав шум, Эрик обернулся, увидел Келли и резким движением сдернул банный халат с крючка, надевая его на себя и запахиваясь под горло. Но Келли успела заметить аналогичные шрамы и на груди. Келли и Эрик смотрели друг на друга - Келли с ужасом и состраданием, а Эрик со злостью и сожалением из-за того, что Келли увидела то, что не должна была видеть.
- Эрик, что это? - прошептала Келли, ее язык заплетался, на глаза навернулись слезы. - Кто тебя так?
Келли шагнула вперед и распахнула ворот махрового халата, касаясь пальцами груди Эрика. Его кожа, такая гладкая раньше, теперь вся была испещрена крупными и мелкими шрамами. Сердце Келли заныло от боли.
- Эрик, тебе было больно? - пальцы Келли скользили по телу Эрика, то и дело натыкаясь на препятствия. - Кто, кто это сделал? За что? - Келли целовала израненную кожу, не пытаясь сдержать слезы. Чувствуя, как под ее пальцами и губами напряженные, словно окаменевшие мышцы оттаивают и тело Эрика расслабляется.
- Келл, мне не хотелось, чтобы ты это видела, это очень неприятно.
- Чушь! - Келли полностью распахнула халат. - Мне неприятно то, что ты это скрывал, а все остальное… Это ты! И я люблю тебя! Неужели ты думал, что такая ерунда может меня оттолкнуть?
- Не хотел расстраивать, - Эрик еле заметно улыбнулся, испытывая облегчение от слов Келли. Врачи на военной базе сказали ему, что со временем шрамы затянутся и не будут так заметны, а пока придется позабыть о посещении пляжа.
Келли положила ладони на грудь Эрику, а между ними пристроила щеку, все еще всхлипывая.
- Ты мой, мой! А с этим мы справимся, - она подняла голову и широко улыбнулась, хотя все еще сквозь слезы. - Есть пластические хирурги, они снова сделают тебя красивым, - и, заметив, как Эрик слегка нахмурился, добавила: - Только ради тебя, мне это не мешает тебя любить, понятно, милый?
Несколькими минутами позже они лежали на кровати, обнявшись, благополучно позабыв об ужине. Эта невидимая стена, что попытался выстроить Эрик, казалось, рассыпалась, вместе с душевной близостью вернулась и физическая, теперь ему нечего было стесняться и прятать от Келли. А она, прижавшись к нему, спросила:
- Если тебе не слишком больно вспоминать, расскажи, откуда эти ужасные шрамы?
- Пираньи, - Эрик ответил быстро, на выдохе, - эти рыбки меня пощипали.
- Но как и где? - Келли села, пристально глядя Эрику в лицо, протянула руку и погладила его по щеке. - Не хочешь - не надо, я не настаиваю.
- Расскажу, - Эрик ненадолго задумался и заговорил.


********
Принцесса, жемчужинка, котенок, златовласка, солнышко, стерва, мегера, гадина, садистка, маньячка – все эти эпитеты принадлежали одному и тому же человеку. Двадцатипятилетней дочери «Хозяина», которая безраздельно господствовала на солнечном тропическом острове. Это чудо природы принадлежало ее отцу, всемирно известному поставщику и производителю наркотиков для сильных мира сего. Кинозвезды, влиятельные бизнесмены, политики были частыми гостями в этом райском месте. Белокурая стерва, так ее называла охрана за глаза, несмотря на свой возраст и кажущуюся невинность и нежность, руководила всем островом, когда «Хозяин» бывал в отъезде, держа в страхе всех живущих в великолепном поместье. Делая, что ей заблагорассудится, издевалась над обслугой и подневольными работниками. Красивая, своенравная, привыкшая получать все, чего бы ни пожелала, лишь по движению своего мизинца или по взмаху ресниц, внезапно столкнулась с молодым человеком, пленником, который посмел ее отвергнуть, за что и поплатился.
А началось все ясным солнечным утром. Анджелина, так звали красотку, по глупости утопила в небольшом заливчике, где, как обычно, купалась по утрам, бриллиантовое ожерелье. Никто из охранников так и не смог его достать, хотя ныряли все по очереди, стремясь угодить хозяйке. Когда поняли, что все их попытки бесполезны, кто-то вспомнил о водолазе, работающем по ночам у Змеиных скал, и, посовещавшись, телохранители рискнули позвать на помощь ночного ныряльщика.
За время своего пребывания на острове Эрик впервые вышел на улицу днем, при солнечном свете. Он блаженствовал, чувствуя, как горячие лучи припекают его обнаженную спину, легкий океанский ветерок шевелил его отросшие волосы. Под ногами хрустел мягкий теплый песок пляжа, окружавшего залив с прозрачной салатово-голубой водой, в которой туда-сюда сновали золотые рыбки. Глубина здесь была небольшой, и Эрик не стал надевать акваланг, решил просто понырять с маской. Он настолько был поглощен своими ощущениями, что не обратил внимания на девушку в белом купальнике, лежащую в шезлонге под ярким зонтиком. А от взгляда Анджелины не ускользнуло ничего. Ни то, как Эрик шел по пляжу, ни его подтянутая фигура пловца, ставшая еще более мускулистой от еженощных погружений, ни то, как он нырял – легко и красиво, словно большая шоколадная рыба, погружаясь на глубину и всплывая на поверхность, отфыркиваясь и, не отдавая себе в этом отчета, улыбаясь. Эрик наслаждался неожиданно подвернувшимся ему купанием в теплой, почти незамутненной воде, горячим солнцем и кажущейся свободой. Ожерелье он нашел достаточно быстро, вынырнул, надел его на руку и легкой расслабленной походкой, доброжелательно улыбаясь, пошел к девушке. А та явно заинтересовалась Эриком, даже его походка, немного косолапая, ей казалась очень симпатичной и сексуальной. Эрик протянул девушке находку, улыбнулся еще раз, тем самым подписывая себе приговор, и, развернувшись, пошел в сторону охранника, ожидающего его у тропических кустарников. Получив свое украшение, девушка надела его на шею и пристально смотрела в след Эрику, затем окликнула его:
- Эй!
Но Эрик не понял, что слова относятся к нему, шел, не останавливаясь, подняв голову кверху и подставляя лицо солнцу.
- Эй! Латино, водоплавающий! - в голосе красавицы зазвенел металл. - Я тебя зову, шоколадный!
Эрик понял, что водоплавающий - это он, остановился и оглянулся, рассматривая красотку. Только сейчас он толком смог разглядеть внешность хозяйской дочери. Светловолосая девушка с золотистой кожей, с прозрачно-голубыми, очень похожими на отцовские, глазами мило улыбалась Эрику. Эта гадюка могла преподнести себя должным образом кому угодно - и министру, и последнему нищему. Ее лицо лучилось, мягкие ямочки на щеках придавали что-то детское этому удивительно красивому и порочному лицу. Неожиданно Эрик понял, что чем-то Анджелина напоминает ему Келли, или у него просто разыгралось воображение.
- Да, в чем дело? - Эрик снова промахнулся, улыбаясь самой своей соблазнительной улыбкой.
- Ты знаешь, что такой дайвинг? - по лицу девушки проскользнула еле заметная ехидная усмешка.
- Знаю, - Эрик развел руками и снова улыбнулся, - я этим только и занимаюсь в последнее время.
- Больше не будешь, я хочу, чтобы ты научил меня нырять с аквалангом, - она повернулась в сторону охранника и быстро заговорила по-испански. - Пошел прочь, этот красавчик переходит в мое полное распоряжение, он будет жить в домике для прислуги в усадьбе, а не на базе.
Анджелина подошла вплотную к Эрику и прикоснулась рукой к его плечу.
- Ты надеюсь, будешь хорошим учителем, - она оглядела Эрика с ног до головы, оценивая его внешние данные, и улыбнулась, оставшись довольной. - Как тебя зовут? Водоплавающий - это слишком длинно, - девушка прищурила глаза и, капризно выгнув пухлые губки, смотрела на Эрика.
- Эрик, - он ответил коротко и почувствовал, как легкий холодок пробежал по спине. Что-то насторожило его в этой нежной, мягкой и очень обаятельной девушке. Интуиция его не подвела, только обратного пути уже не было.

[улыбка 45 калибра]

- Ну что ж, Эрик, пойдем, я покажу тебе, где ты теперь будешь жить, - Анджелина взяла его за руку и потянула за собой в сторону видневшегося из-за пышной тропической растительности особняка, более всего похожего на королевский дворец.
Проходя мимо собравшихся в кружок охранников, Эрик поймал сочувствующий взгляд одного из них и заметил, как тот невесело покачал головой. Эрику и самому не нравились перемены, так внезапно произошедшие в его островной жизни.
«Царица Тамара», так называли Анджелину наиболее просвещенные и близкие люди из ее окружения. Ни один любовник-пленник не возвращался с острова живым, а через эти нежные ручки прошло множество мужчин, которых она получала с легкостью, использовала их, быстро теряла интерес, после чего они чаще всего исчезали бесследно. Только единицы, самые приближенные знали, что принцесса давно и навсегда больна. Носительница вируса иммунодефицита предпочитала не оставлять следов, независимо от того, кого она выбрала себе для развлечений: очередного приглянувшегося ей рабочего с отцовских производств или великосветского гостя. Вода вокруг острова кишела акулами, а непосвященные могли и сами залезть в воду - так девушка объясняла отцу очередное исчезновение гостя. Но, на радость «Хозяину», его доченька любила секс с низшим сословием, грубый и необузданный, поэтому в большинстве случаев ее любовниками оказывались бедные наемные работники, которых никто и никогда не искал.
Анджелина лично отвела Эрика в домик для прислуги, показала комнату, очень мило объяснила, как пользоваться душевой кабиной, а этот сантехнический прибор был великолепен. Причем она говорила на английском, то и дело переходя на испанский, и переспрашивала его:
- Ты понял? - с интересом заглядывая ему в глаза.
Эрик посчитал, что она принимает его за работника, приехавшего откуда-нибудь из провинциальной Латинской Америки, и не стал ее разуверять, решив прикинуться необразованным и недалеким, внимательно слушая, как девушка поучает его. И было еще одно, что Эрику не нравилось. Красавица постоянно пыталась коснуться его рукой. Пальчики девушки то и дело замирали то на плече Эрика, то на руке, то на груди. Подходила так близко, что ее немаленькая грудь упиралась Эрику в спину. Соблазнительно улыбалась, явно давала понять, что обучение дайвингу просто предлог, а ее интересы более низменные и примитивные.
Уходя, Анджелина, уже не скрывая своих намерений, погладила Эрика по щеке, хищно прищурилась и проговорила низким, грудным голосом:
- Отдыхай пока, набирайся сил. У нас впереди много интересного, - провела острым коготком по груди и животу Эрика, вызвав непроизвольную дрожь его тела, закрыла дверь, не забыв запереть на ключ.
Оставшись один, Эрик воспользовался всеми предоставленными ему благами цивилизации. Принял горячий, как только мог терпеть, душ, смывая океанскую соль и отдраивая тело, наслаждался душистым гелем, на время забыв, где он и что с ним произошло. После душа улегся на слишком мягкую, после его тюфяка в бунгало, постель и уснул. Наверное, впервые за время своего плена ему ничего не снилось, он просто отдыхал, словно его организм знал, самое неприятное впереди.
Двое суток он провел, ничего не делая. Пил, ел, спал, гулял с Анджелиной по острову. Девушка показала Эрику достопримечательности великолепной усадьбы, на которой было все. Несколько бассейнов, теннисный корт, поле для гольфа и даже небольшая конюшня с пятеркой элитных лошадей. Взлетная площадка для небольшого спортивного самолета, причал, где стояла на приколе семидесятиметровая яхта, собственность Анджелины и названная ее именем. Показывая все это великолепие, девушка не опасалась Эрика, зная, что с этого острова для него нет дороги назад в реальный мир.
Следующие дни были похожи на сказку. Морские прогулки на маленькой белоснежной яхте, погружения с аквалангами в прозрачную, полную разнообразных ярких рыбок воду, завтраки и ужины на борту судна …и внимание Анджелины, все более и более откровенное. Нежные взгляды, прикосновения, улыбки, невинные объятия и долгие разговоры под звездным небом. Девушка была далеко не глупа и быстро раскусила Эрика, поняв, что он не простой работник, по глупости попавший на этот райский остров. И она всяческими способами пыталась выудить у Эрика правду, кто он и как сюда попал. Но, увы, он, даже если бы и хотел ей все рассказать – не смог бы. Для него самого было тайной, как и почему он оказался на острове.
Но это ненавязчивое общение не могло продолжаться вечно. Эрик - живой человек, с нормальными потребностями, а девчонка была хороша, сексуальна и сама предлагала себя. Она была неплохим психологом и с легкостью находила самые уязвимые места своих жертв, растравляла их, заставляя делать то, что хочется ей. Сопротивляться искушению становилось все труднее и труднее. Лишь мысли о Келли, об их любви давали силу держаться и не пуститься во все тяжкие. Но все когда-то кончается, так пришел к завершению этот странный и нелепый роман госпожи и раба.
Однажды ночью, когда Эрик уже почти спал, вернее, пытался уснуть после очередного соблазнительного дня, дверь в его комнату открылась и вошла Анджелина. Полупрозрачный черный шелковый халатик совсем не скрывал ее холеного тела. Длинные обнаженные ноги, грудь, выпадающая из сексуального кружевного боди. Волшебный аромат фиалок окутывал девушку, вызывая воспоминания о Келли. А на небе сияла огромная полная луна, заливающая комнату призрачным светом. Эрик сдался, предел терпения не бесконечен. Двое, словно сумасшедшие, катались по кровати, срывая с себя одежду, целуясь словно безумные, кусаясь и царапаясь словно дикие животные. И вдруг, словно в каком-то угаре, с губ Эрика сорвались слова:
- Келли, о боже, Келли, - почти простонал он, сжимая в объятиях Анджелину.
- Что? - переспросила та, замирая в его руках.
- Келли, любимая, - пробормотал Эрик, не соображая, что делает, все крепче прижимая девушку к постели.
Но Анджелина была не из тех, кто терпит, когда ее называют чужим именем. Она, словно змея, выскользнула из рук Эрика и со всего размаха влепила ему очень даже чувствительную пощечину. С нежных губ сорвались грубые и резкие слова:
- Кто, кто эта сучка? Мразь!
Пощечина вернула Эрику хоть слабую, но возможность соображать, и он, ужаснувшись происходящему, с силой оттолкнул девушку, скинув ее с постели.
- Нет, уйди, не хочу, - хриплым задыхающимся голосом твердил Эрик, натягивая на себя простынь. - Уйди, не хочу.
Анджелина удивительно быстро оправилась и, подхватив свой халатик, нацепила его на себя.
- Ладно, ты за это поплатишься, никто и никогда не пренебрегал мной, - лицо девушки исказила злая гримаса, прекрасные глаза сощурились и метали молнии, из нежной и страстной она превратилась в озверевшую фурию. - Ты за это получишь сполна, ничтожество!
Она уже подошла к двери, оставив Эрика, скорчившегося на кровати, но повернулась, гаденько улыбаясь, и со злорадством высказала:
- Даже если тебе вдруг повезет - бывает, случается чудо - и ты выберешься отсюда, вряд ли эта твоя Келли захочет что-то иметь с тобой. Я обид не прощаю, моя месть будет горячей, но сладкой. Не расслабляйся, красавчик.
Ни разу за то время, что Эрик был в плену, он не чувствовал себя настолько гадко, мерзостно и унизительно. Было противно и горько, что не сумел побороть себя и поддался на заигрывания Анджелины, в очередной раз почти предал Келли. Но физическое состояние было ненамного лучше. Напряжение не спадало, не помог даже ледяной душ. В голове все перемешалось, ощущения сводили с ума, тело била крупная дрожь, хотелось закрыть глаза и выть, как волк, на огромную светящую в окно луну, хотелось избавиться от наваждения и боли.
Луна зашла, за окном медленно рассветало, Эрик забылся в тяжелом, полном кошмаров сне только под утро. Ему снилось искаженное злобой, оскаленное лицо Анджелины.
День прошел, наступила ночь, следующий день и снова ночь. О нем словно забыли. Аппетита у него не было, и он пил воду, текущую из-под крана. Его уже не заботило будущее, он понимал, что его дни, а может, и часы, сочтены. Эрику не было жаль себя. Келли, все мысли были о ней, о его нерациональном поступке, о выстреле и о том, что она, возможно, винит себя за то, что стреляла в него. Но изменить ничего было нельзя. Он мог только просить у Келли прощения, вспоминая и мысленно перебирая все то плохое, что он сделал для своей любимой.

[улыбка 45 калибра]

На третий день рано утром в комнату к Эрику, вся из себя, одетая, словно на светскую вечеринку, вошла Анджелина, позади нее с мрачными лицами стояли два шкафообразных телохранителя.
Красотка улыбнулась, она была само обаяние и доброжелательность:
- Вставай, латино, пошли, тебя ждут великие дела, - она отступила в сторону, пропуская Эрика вперед.
Странная компания прошла через все поместье, словно Анджелина хотела продемонстрировать Эрика как очередную жертву, приготовленную к расправе, иначе зачем все, кто случайно встречался им на пути, старались скрыться с глаз разъяренной, но до поры до времени держащей себя в руках хозяйки?
Все четверо остановились на краю небольшого бассейна с голубой, словно искусственно подкрашенной водой. Эрик посмотрел в глубину, там сновали небольшие рыбки, явно проявляя признаки беспокойства. Эрик сразу узнал карликовых пираний, любителей поживится падалью. Но он также знал, что если рыбки сыты, а на теле жертвы нет ран, а значит, и крови, то они не нападают, так как сами достаточно пугливы. Нетрудно было понять, что этот дьявол в нежном девичьем обличье заставит Эрика нырять в этот бассейн. И словно в подтверждение его мыслей, Анджелина закинула руки за голову, выставляя вперед упругую грудь, обтянутую дорогим шелком, демонстрируя Эрику проступающие через ткань набухшие соски. Девушка была возбуждена в ожидании предстоящего зрелища. Изящные пальчики расстегнули застежку жемчужного ожерелья, и дорогая безделушка полетела в воду, с легким всплеском погрузившись в глубину почти на середине бассейна.
- Нырни и достань, - приказала она и елейным голосом, мило улыбаясь, добавила, - не бойся, рыбок не кормили только трое суток, они еще ласковые.
Эрик стоял у кромки бассейна, переводя взгляд с девушки на воду, не решаясь сразу прыгнуть. Ссадины и укусы на его теле затянулись и не кровоточили, он не боялся рыб, просто пытался сориентироваться и сообразить, куда упало ожерелье, чтобы побыстрее его достать.
- Ну, чего ты ждешь, - мягкая ладошка легла на спину Эрика. И в то же мгновение резкая боль пронзила его тело, заставив покачнуться, ощущение было очень неприятным, словно кожу вдоль хребта рассекли тупым ножом. И сразу же он почувствовал, что по пояснице стекает кровь. Эрик обернулся и глянул на Анджелину, она стояла сзади него, злорадно усмехаясь, а по ее скрюченным пальцам с острыми длинными ногтями стекала алая жидкость. Эта стерва оцарапала Эрика, распахав ему всю спину от шеи до талии. В глазах девушки блеснул злой огонь, и она резко толкнула Эрика в воду.
Рыбки были «ласковыми» и очень голодными. Когда Эрик вынырнул, чтобы вдохнуть воздуха, по его телу стекала вода, окрашенная кровью - пираньи уже успели поживиться. Жемчуг Эрик достал после третьего погружения, но Анджелина вошла в раж, она снова и снова кидала ожерелье в воду, требуя:
- Ныряй, достань, - ее красивое лицо побледнело, глаза глядели, не мигая, а по телу пробегала дрожь: садистка, наблюдая за мучениями Эрика, достигла наивысшего пика удовольствия. Когда вода сменила цвет, превратившись из прозрачно-голубой в мутно-розовую, стало ясно, что бездушная красавица зашла слишком далеко. Кто-то из телохранителей попытался остановить экзекуцию. Но Анджелина, словно невменяемая, заорала:
- Сейчас сам там окажешься! - и в очередной раз хотела кинуть украшение в воду.
Холодный и властный голос остановил ее:
- Ребенок, что здесь происходит?
Слова неожиданно появившегося «Хозяина», отца Анджелины, оказали на нее действие, похожее на действие холодного душа. Поведение девушки моментально изменилось, из разъяренной дьяволицы она превратилась в маленькую капризную девочку. Лицо исказила слезливая гримаса, а голос, прерывистый и нежный, расстроил бы любого:
- Папа, папочка, он… он… я только… я хотела, - девушка совсем не притворно всхлипывала, из ясных, искренних глаз стекали по нежным щечкам самые настоящие слезы. - Папочка, ты же знаешь, я хотела… - слова перешли в рыдания.
Мужчина обнял дочь, прижав к груди и ласково гладя по пышным волосам, приговаривал:
- Ну, ну, успокойся. Что случилось с моей принцессой? Не надо так горько плакать, - его пристальный и холодный взгляд скользил по участникам представления. Телохранители и молодой человек, выползший из бассейна с пираньями, истекающий кровью, почти без сознания лежащий на невысоком бортике.
Анджелина, не отрываясь от отца, повернула голову в сторону Эрика и взгляды, наглый и довольный - молодой стервы, и переполненный болью - пленника, встретились, девушка ехидно улыбнулась и продолжила играть в обиженного ребенка:
- Знаешь, папочка, - голос дрожал, но слова можно было понять. - Я хотела, чтобы он, - Анджелина указала изящной ручкой на Эрика, - научил меня нырять с аквалангом, понимаешь? - она подняла голову и посмотрела отцу в лицо.
- Конечно, солнышко, я сам хотел, чтобы он этим занялся, правда, после того, как выполнит мое задание. Но что случилось, малышка?
Мерзавка выдохнула и, стянув с плеч платье, показала отцу синяки и укусы, оставленные Эриком во время их любовной игры.
- Папа! - вскрикнула девушка ломающимся голосом. - Он хотел. Меня. Изнасиловать.
Красивое лицо мужчины исказилось, взгляд заледенел.
- Он, тебя? Мерзавец! Успокойся, моя принцесса. Этот негодяй получит по заслугам, - «Хозяин» посмотрел на Эрика. - Тебе, недоумок, купание в этом бассейне раем покажется. Взять! - короткий властный жест. И двое телохранителей скрутили Эрика, заломив ему руки за спину с такой силой, словно хотели выкрутить кости. Израненное укусами рыбок тело и так онемело и саднило, а теперь Эрик просто потерял сознание от пронзившей его боли.


******
- Нет, нет, нет! Хватит, не надо! - Келли закрыла ладонями уши и в отчаянии трясла головой. - Я не хочу больше ничего знать, ничего! Эрик!
У Келли моментально всплыло в памяти дело пятилетней давности, когда жена, решив получить деньги мужа, избавилась от него, столкнув в домашний аквариум с пираньями. Труп бедного мужчины был обезображен до неузнаваемости, когда тело вынули из воды, ставшей цвета крови.
- Хорошо, - Эрик, словно в забытьи, сидел на кровати, прислонившись к спинке, и смотрел остановившимся взглядом в никуда, его голос, спокойный, равнодушный, без каких-либо интонаций, оказал на Келли слишком сильное действие. А Эрик, хоть и был рядом, но его душа и мысли были слишком далеко.
- Эрик, я обещаю, что больше никогда, понимаешь, никогда я не буду интересоваться тем, что произошло с тобой там, я не хочу причинять тебе боль, заставляя все переживать заново, - Келли тряхнула Эрика за плечо, но он никак не отреагировал, по-прежнему пребывая в том мире, из которого недавно вернулся.
Келли приподнялась, пододвинулась поближе и, прижав голову Эрика к груди, неожиданно всхлипнула, понимая, еще немного - и расплачется.
- Все хорошо, все прошло, ты дома, милый. Ты со мной, мы вместе, и это главное. Забудь, постарайся не вспоминать. Все закончилось, ты жив, и я люблю тебя, такого, как есть, - Келли гладила Эрика по спине, плечам, целовала его коротко стриженую макушку. Обнимая его, Келли чувствовала, насколько он напряжен, тело казалось каменным, а дыхание - прерывистым и тяжелым.
- Келли, я так виноват, - все еще слишком отстраненно, но постепенно возвращаясь в реальный мир, пробормотал Эрик, неловко обнимая Келли.
- Так будет лучше, - Келли коснулась губами его губ, нежное прикосновение готово было превратиться в настоящий глубокий поцелуй, но Эрик вдруг резко отстранился от Келли.
- Не сейчас, нельзя, нет, - он кубарем скатился с кровати, вставая на ноги. - Нет, не могу, нельзя.
- Почему? - на глаза у Келли снова навернулись слезы. - Я хотела тебя просто поцеловать. Я так соскучилась. Эрик. А ты, ты словно… - Келли пыталась подобрать слова. – Ты словно меня боишься.
Губы Келли дрожали, она зябко обхватила себя за плечи, с грустью и непониманием глядя на Эрика. Его холодность и равнодушие, правда, касающиеся только их интимной жизни, вводили Келли в заблуждение, она не могла поверить, что Эрик охладел к ней и больше не желал. Ну не мог же он испытывать отвращение к Келли из-за беременности, шарахаясь, словно от чумной. Особенно сейчас, когда все его сомнения разрешились.
- Келли, прости, есть одно «но», оно слишком страшное и… - Эрик замолчал, пытаясь решить для себя, говорить или нет. – Тогда, в ту ночь… ну, в общем, я мог заразиться, - он закрыл глаза, затем посмотрел на Келли, поймав ее недоумевающий и полный боли взгляд. - Анджелина - носительница вируса СПИДа, - как-то слишком официально закончил Эрик свое признание.

[улыбка 45 калибра]

Келли не поверила своим ушам, слишком страшными были слова, сказанные Эриком. Она медленно спустила ноги с кровати, встала и, чувствуя, как подгибаются колени, снова опустилась на постель. Нет, она должна быть сильной, она должна держать себя в руках, если она даст волю чувствам, то все будет очень и очень плохо. Сцепив зубы, Келли все же поднялась на ноги, сделала несколько неверных шагов и подошла к Эрику вплотную.
- Эрик, - голос ее звучал глухо, но не дрожал. – Эрик, посмотри мне в глаза, мне очень нужно.
Они стояли рядом, так близко, что могли слышать, как бьется сердце каждого. Келли подняла голову, чтобы попытаться поймать взгляд Эрика. Рядом с ним она казалась такой маленькой и хрупкой, одетая в мужскую футболку на несколько размеров больше, Келли походила на девочку-подростка, и лишь слегка выступающий живот напоминал о ее положении.
- Келл, - голос Эрика дрогнул, - я не знаю, что делать.
И тут Келли все стало ясно, она поняла все - и причину странного поведения Эрика, и его холодность по отношению к ней. Он боялся, ужасно сильно боялся, что ситуация, в которой он оказался, и его состояние оттолкнут Келли, она потребует, чтобы он ушел. Это было главным, а не шрамы на его теле, которые всего лишь были предлогом, чтобы избегать близости.
- Анализы, ты сделал анализы? - Келли взяла его руки в свои и крепко сжала пальцы, не отстраняясь, а наоборот, прижимаясь к нему. Ей наконец удалось взглянуть Эрику в глаза и хватило мужества улыбнуться.
- Да, сделал, - Келли почувствовала, как Эрик вздохнул и замер
- И что? - сердце бедной Келли колотилось так, что ей казалось - еще немного, и оно выскочит из груди.
- ПЦР, анализ на ДНК отрицательный, осталось дождаться результатов иммуноферментного, для подтверждения диагноза.
- Эрик, ты дурак, боже, как же ты напугал меня! Сколько осталось ждать, чтобы можно было получить данные? - Келли отпустила руки Эрика, теперь она уже обнимала его, он был здоров, просто подстраховывался, чтобы окончательно убедить себя в том, что все в порядке. И чтобы не осталось никаких сомнений в состоянии его здоровья. Вот таким методом, пусть и не очень умным, Эрик пытался оградить и защитить Келли, особенно теперь, учитывая ее положение.
- Почти неделю, - он положил ладони Келли на плечи, нежно сжимая пальцы.
Келли неожиданно для себя рассмеялась, отчаяние и страх, что держали ее последние минуты в напряжении, отступили.
- Так мало! Мы подождем. Твоя глупая осторожность напрасна, но если ты так хочешь, то я потерплю, и тебе, глупенькому, придется терпеть, – Келли покачала головой. - Ну почему ты молчал, почему? Вместе же было бы намного легче ждать.
- Не знаю, я боялся, мне было стыдно, мне не хотелось тебя расстраивать и огорчать…
- Да, лучше было молчать и заставлять меня думать черти что, я уже стала считать, что ты меня разлюбил, что я тебе противна, и тебе неприятна близость со мной из-за моего живота.
- Келли, я люблю тебя, и в тебе нет ничего, ничего, что могло бы оттолкнуть или оказаться неприемлемым. Ты вся, все, все, абсолютно все в тебе мне дорого и необходимо, без тебя я, скорее всего, не смог бы жить, - Эрик проговорил все это на одном дыхании, уткнувшись носом в макушку Келли.
Она немного отодвинулась от Эрика и закинула голову назад. Улыбнулась, немного загадочно и призывно.
- Поцелуй меня, - глаза Келли закрылись, губы дрогнули, и Эрик увидел кончик розового язычка. Она дразнила его, пытаясь заставить сделать то, чего он сделать пока не решался.
- Келл, еще не сейчас…
- Только поцелуй, и мы пойдем спать, - теперь улыбка стала хитрой, - спать и ничего более.
Эрик сдался, он взял лицо Келли в ладони, с такой нежностью, словно это был драгоценный и хрупкий сосуд, который мог расколоться от неосторожного прикосновения. Дотронулся губами до волос, запечатлел осторожный поцелуй на лбу, затем прошелся по бровям, переносице, замедлился, дойдя до кончика носа. Легко прикоснулся к щекам и замер, ощутив под своими губами мягкие и теплые губы Келли.
- Я вас люблю, мои девочки, - Келли не успела охнуть и не сразу поняла, что случилось, взлетев в воздух, оказавшись у Эрика на руках. - А теперь мы будем спать, будущей мамочке нужно выспаться.
- Как хорошо, - Келли обхватила Эрика за голову, прижимаясь лбом к его плечу. - И впереди будет только хорошее. Спать, как же я хочу спать…
Очутившись в постели, Келли быстро и с комфортом устроилась в объятиях Эрика. Она уснула почти сразу, ощущая его тепло и чувствуя, как слегка шевелятся волосы от его близкого дыхания, щекочущего ее шею.
Эрик так и не смог заснуть, охраняя спящую Келли, изредка целуя ее в горячую нежную щеку. Накручивая прядь светлых волос на палец, он периодически зарывался носом в волосы, ощущая знакомый и волнующий аромат, по которому Эрик скучал столько времени. В эту длинную, полную переживаний и откровений ночь он впервые после возвращения почувствовал себя дома. Это было удивительно и неподражаемо: он, Келли и кто-то третий, что периодически ворочался в животе у будущей мамы, толкаясь в руку Эрика.


Келли отвлеклась от нудной работы и задумчиво сквозь жалюзи смотрела на улицу. Снующие туда-сюда люди, подъезжающие и уезжающие машины. Пальмы, машущие своими лапами от ветра, дующего с океана. Скоро зима, хотя для Майами это понятие весьма относительное. Келли потянулась, от долгого сидения затекла спина. Да уж, нет на свете ничего более скучного, чем перебирать бумажки. Келли на мгновение прикрыла глаза, вздохнула и только хотела приняться за очередной файл, как ее негромко окликнули:
- Келл, добрый день, солнышко, - в кабинет, широко улыбаясь, вошел Эрик.
- Привет, ты откуда? – Келли встала и вместо ответа получила поцелуй. Сладкий и нежный, долгий и глубокий, заставляющий подгибаться колени и кружащий голову. Губы Келли и Эрика раскрылись навстречу друг другу, языки встретились в ласковом танце. Келли, задохнувшись, отстранилась от Эрика.
- С ума сошел, милый? Я же на работе, - пытаясь быть сердитой, она не могла не улыбаться, уперлась руками в грудь Эрика, отталкивая его на безопасное расстояние. И вдруг, сообразив, что Эрик поцеловал ее по-настоящему, не опасаясь выдуманных им препятствий, резко подалась к нему навстречу, обнимая. - Эрик, что, что произошло?
- Келл, все кончено, все недоразумения разрешились. Абсолютно все, - Эрик просто сиял от радости, переполнявшей его. – Понимаешь, все: и анализы, и работа – все!
- Я рада, очень рада, - Келли прикусила нижнюю губу, заправила прядь волос за ухо и отошла в сторону, теперь они стояли по разные стороны стола, игриво улыбнулась и, понизив голос, скромно опустив глаза, проговорила: - Неужели мое ожидание окончилось и… нет! - Келли выставила руки вперед, заметив, что Эрик рванулся в ее сторону. - Подождем до дома.
- Как скажете, госпожа, - Эрик наклонил голову, поднял руку и по привычке погладил себя по затылку. - Тогда я пошел, мне еще нужно кое-что сделать. А завтра, завтра, Келл, выхожу на работу.
Несмотря на все предосторожности Келли, Эрик подошел к ней, чмокнул в макушку и, помахав на прощание рукой, вышел в коридор.
- Паршивец, - прошептала себе под нос Келли, - я же изведусь вся, пока дождусь вечера.

[улыбка 45 калибра]

Уже начало темнеть, когда Эрик подъехал к дому. День был длинный, насыщенный разными приятными ощущениями. От мыслей о Келли у него невольно губы сами по себе расплывались в улыбке. Перед самым возвращением Эрик заскочил в цветочный магазин: хотелось сделать любимой приятное, даже удивить ее. Выбирая цветы, он остановился на не совсем привычных для них - гладиолусах, просто букет поразил Эрика своим великолепием и необычной хрупкостью. Кипенно-белые и нежно-розовые огромные цветки - символы прощения, любви и нежности - привлекли его внимание, и Эрик представил, как этот букет будет смотреться в руках у Келли, подчеркивая ее нежность и хрупкость.
Войдя в квартиру, Эрик осторожно открыл дверь в спальню: Келли, свернувшись клубочком посередине кровати, спала, такая нежная и близкая. Сердце Эрика замерло на мгновение, но он счастливо улыбнулся и вышел на кухню. Набрал воды в высокую вазу, расправил цветы, представляя, как Келли удивится, увидев их. Тихонько, на цыпочках, чтобы ненароком не разбудить будущую мамочку, вернулся обратно в спальню, поставил букет на тумбочку у окна. Сзади него послышалось легкое шуршание, Эрик обернулся и замер в восхищении, словно окаменел, не на мгновение, а навсегда потеряв дар речи и возможность двигаться.
В спальне горела только настольная лампа под нежно-шоколадным абажуром, делая приятный полумрак золотистым. И в этом мягком ореоле света на постели лежала Келли. Поворачиваясь, она сбросила с себя покрывало, оно уютной кучкой валялось на ковре, а Келли, полностью обнаженная, расслабленно вытянувшись, казалась сказочной принцессой, настолько она была непривычна и красива. Золотистые волосы разметались по подушке, светлая прядка, заблудившись, лежала на нежной, раскрасневшейся со сна щеке. Одна рука Келли была небрежно закинута за голову, другая покоилась на округлившемся животе. Эрик был просто не в состоянии отмереть, он боялся даже дышать, чтобы не нарушить покой Келли. Обалдевший от увиденного, он не мог оторвать глаз от этого невероятно возбуждающего тела. Эрик не представлял, что беременная женщина может быть столь сексуальна и притягательна. Взгляд перебегал от груди к животу, к бедрам и снова, в обратном порядке. Дикое, сумасшедшее желание: прикоснуться, обнять, целовать и ласкать затопило Эрика с головой, лишая его разума. Эрику стоило больших усилий удержать себя от безумного поступка и выстоять, не наброситься на спящую Келли. Он всего лишь подошел к ней, осторожно, стараясь не коснуться кожи, убрал игривый локон со щеки, наклонился и почти невесомо дотронулся губами до ее губ, потряс головой, отгоняя наваждение, нежно улыбнулся и попятился, пытаясь быть осторожным и бесшумным, развернулся и, уже подойдя к двери, услышал:
- Эрик, - низкий, немного хриплый голос проснувшейся Келли заставил его остановиться и обернуться к ней.
Ее глаза, все еще туманные, но все равно сияющие как звезды, улыбались. Она немного подвинулась на кровати и легонько похлопала рукой по освободившемуся месту, приглашая его к себе. Что мог сделать Эрик, кроме как повиноваться? Он подошел и хотел сесть рядом.
- Нет, Эрик, - Келли капризно надула губы, - разденься, - она предлагала ему лечь рядом, по ее виду можно было понять, что она не просто хочет, чтобы он лег, она намерена заняться любовью.
И вдруг Эрика осенило, мысль, пришедшая в голову, была убийственна: он ни разу в своей жизни не был близок с беременной женщиной и, если быть откровенным, даже не знал - можно это делать или нет. Наверно все эти эмоции и переживания отразились на его лице. Пока он в замешательстве стоял около кровати, Келли с завлекающей улыбкой как-то легко и в то же время призывно развела ноги. Эрика бросило в жар и он, с трудом сглотнув непонятно откуда взявшийся комок в горле, напрягся, словно на ватных ногах сделал последний шаг и начал раздеваться. Руки не слушались, пальцы застревали, не в силах расстегнуть пуговицы, снимая рубашку, он по-идиотски запутался в ней. Ремень на джинсах как всегда заело. А Келли, прикрыв ладонью лицо, посмеиваясь, наблюдая за Эриком, таким смущенным, робким и совершенно не знающим, что делать и как поступить. Столь потерянным она его ни разу не видела. Раздевшись до трусов, Эрик снова хотел сесть рядом с Келли, но, как и в прошлый раз, прозвучало мягко, но твердо:
- Нет, так не пойдет, раздевайся совсем.
Голова у Эрика кружилась, он стянул трусы и плюхнулся на постель, не зная, что делать дальше. Он не понимал: Келли всего лишь шутит или ее намерения серьезны и прямолинейны.
- Молодец, какой у меня сильный и храбрый мужчина, - Келли обняла Эрика за плечи. - Эй, я не сахарная и не стеклянная, я все та же, живая, я - твоя Келли, - и, отбросив шутливость, уткнувшись лицом ему в шею, перейдя на шепот, проговорила: - Я хочу тебя, я так долго ждала этого мгновения, я хочу, чтобы ты любил меня.
От этого признания у Эрика свело скулы, дыхание перехватило, но, несмотря на всеобъемлющее желание быть с Келли, какой-то внутренний тормоз не давал ему возможности полностью отдаться охватившему его возбуждению. Не в силах больше терпеть, собравшись с духом, Эрик решился и, запинаясь и спотыкаясь, проговорил, глядя куда-то в сторону:
- Келл, я ни разу, никогда, не делал этого, с… - он замер, наконец осмелился посмотреть Келли в лицо и встретился с ее глазами. Широко раскрытые, с огромными, почти на всю радужку зрачками, они манили и звали к себе. - С беременной женщиной.
Келли моргнула, пытаясь притормозить растущее желание, понимая, и делая все возможное, чтобы не оттолкнуть и так озадаченного и испуганного Эрика. Мягко улыбнулась, касаясь кончиками пальцев его подбородка.
- Эрик, все всегда бывает первый раз. И ведь ты никогда раньше не собирался стать папой, - выражение лица Келли сменилось, она стала очень серьезной. - Или я ошибаюсь?
Эрик потряс головой и севшим голосом промямлил:
- Нет, не собирался.
- Надеюсь, что правда, - и, увидев, как Эрик нахмурился, Келли погладила его по щеке. - Верю. Ложись, ничего страшного не случится.
Эрик вздохнул и, повернувшись на бок, спросил:
- А тебе это можно, ничего не случится? - задавая такой глупый вопрос, он не мог не смотреть на такую соблазнительную Келли.
- Можно и даже нужно. Закрой глаза.
Эрик, как послушный школьник, зажмурился и почувствовал руку Келли на своей, а затем в его ладонь легло что-то мягкое и упругое. Ему не удалось сдержать счастливую улыбку. Одна из грудей Келли приятной тяжестью наполнила его ладонь.
- Что-нибудь изменилось? - Келли говорила очень тихо, сдерживая волнение и желание бросить эти эротические игры и вплотную заняться делом.
Эрик немного подумал, его пальцы дрогнули и сжались сильно, но очень нежно.
- Да, стала тяжелей, больше и мммм… - он открыл глаза, чтобы случайно не промахнуться, прижался губами к другой не менее восхитительной груди, - и сладкой, - язык Эрика пощекотал сосок, заставив Келли негромко охнуть.
- Тогда, может быть, продолжим? - Келли ласково погладила Эрика по макушке, понимая, что его настороженность пропала.
Шутливость, с которой Келли вела подготовку, бесследно исчезла. Они слишком долго не были вместе, первая попытка сблизиться, заняться любовью имела огромное значение. Им нужно было преодолеть барьер, который ставили перед собой многие мужчины, считая, что беременной женщине вреден секс. А Эрик с удивительной легкостью перешагнул это препятствие. Пять минут назад переполненный сомнениями, теперь он с удивительной легкостью отмел их прочь, превративший в прежнего, умелого и опытного любовника.
Его руки, пальцы, губы с точностью находили самые чувствительные местечки тела Келли, вызывая ответную реакцию в виде негромких стонов. Эрик исследовал свою женщину, словно заново открывая ее для себя. Он взял в ладони ее груди, не слишком сильно сводя их вместе, так, чтобы между ними он мог поместить свое лицо. Нежная кожа груди, колючесть щек, изысканный коктейль для наслаждения. Язык, играющий с набухшими и чувствительными сосками. Скользкая дорожка поцелуев от ямочки на шее, где можно было почувствовать бешено пульсирующий ритм сердца Келли, через ложбинку между напрягшимися от желания грудями, по животу, кожа которого стала более тонкой и чувствительной, до шелковистого кустика волос, скрывающего вход в самое сокровенное место в этом бесконечно нежном и принадлежащем только ему теле.
- Келли, как ты прекрасна, боже, какой у тебя вкус кожи, - бормотал Эрик, покрывая поцелуями внутреннюю часть ее бедер, - какая ты сладкая! Боже…
Келли уже не сдерживала себя, умоляла, просила его, выкрикивала какие-то невразумительные слова, в ушах шумело, а внутри бушевал самый настоящий гейзер, мешая ей осознавать саму себя, где она, что с ней - так сильно, безумно, так страстно она не желала никогда и никого.
Рука Эрика наконец оказалась у Келли между ног. Келли была не просто горячая – огненная, и настолько влажная, что он мог бы с легкостью пить ее. Большим пальцем он коснулся твердого клитора, и стал нежно поглаживать его. Келли закричала, но когда пальцы Эрика проникли в нее, ее тело вспыхнуло, словно костер, рассыпавшись каскадом сжигающих все на своем пути огненных искр. Оргазм оказался таким сильным, таким желанным, что Келли вскрикнула еще раз, ей казалось, что она исчезает, расплавляется и испаряется, возносясь на небеса. Еще одно прикосновение чутких пальцев - и Келли на мгновение провалилась в сладостную бессознательную темноту.

[улыбка 45 калибра]

А затем все изменилось, словно их накрыло огромным белым пушистым облаком. Келли, все еще находясь вне досягаемости разума, полностью расслабленная, легко приняла в себя Эрика, его горячая трепещущая плоть погрузилась в нее так глубоко, насколько это было возможно. Именно так, как она любила больше всего, глубоко и медленно, почти выскальзывая наружу и снова проникая внутрь, достигая ее подлинную сущность.
Страсть и безумство вдруг исчезли, остались запахи, мягкий полумрак комнаты, еле слышное гудение кондиционера и вздохи, такие сладкие и невесомые. В единении мужчины и женщины была нежность, неторопливая, нежданная и волшебная. Казалось, они плывут на большом корабле, слегка покачиваясь на волнах вверх-вниз, вверх-вниз. Мягкие нежные поцелуи, почти невесомые прикосновения и ласки. Когда их ощущения усилились, участилось дыхание, толчки Эрика стали более быстрыми и резкими, но все равно не было ни жадности, ни ярости, ни бешеной, закручивающейся внутри пружины страсти. Нежно и неторопливо, спокойно и чувственно. Когда тело Келли в руках Эрика напряглось и выгнулось дугой, она испустила негромкий хриплый стон, означающий полное удовлетворение.
- Келли, моя милая Келли, - жаркий невнятный шепот Эрика, - ты самое лучшее, что есть у меня, - он приподнялся, целуя лицо Келли, соленое от слез восторга, гладил ее влажную, покрытую испариной кожу. – Келли, я понял, сегодня понял, что я не только хочу тебя, ты нужна мне, нужна всегда, и я не хочу, не хочу когда-нибудь тебя потерять!
Глаза Келли затуманились слезами, ей так много хотелось сказать Эрику, но не было сил, не было слов, чтобы выразить все ощущения, переполнявшие ее. А затем чувства перелились через край, и она могла только плакать, шептать его имя и отдаваться ему без остатка, полностью растворившись в нем, в любви, в нежности, потерявшись в этой всеобъемлющей чувственности.

*******
Тихие, спокойные и радостные зимние дни, недели – время летело быстро, прошло Рождество, наступил Новый год. Келли и Эрик прожили это время так, словно оказались на небесах. Они были настолько близки духовно и физически, что иногда становилось страшно, просто потому, что так хорошо не может быть всегда. Тем более, чем ближе был день, когда на свет должна появиться их дочь, тем испуганней становилась Келли. Невольно заражая своим страхом Эрика. Несмотря на все разговоры, уверения врачей, Келли казалось, что должно что-то случиться. Неприятное. Она боялась - храбрая и уверенная, сильная и непобедимая, способная один на один столкнуться с вооруженным бандитом - Келли боялась будущего, боялась предстоящих родов.
И сегодня все было, как всегда: Эрик вернулся с работы. К нему в лаборатории относились так, словно не Келли, а он должен был родить ребенка, старались отпускать его пораньше домой, не оставляли на сверхурочную работу. И на выездах он бывал намного реже, так как от департамента до дома было не очень далеко, да и Келли здесь его было проще найти в случае чего.
Келли, как большой плюшевый медвежонок, завернулась в пушистую шаль - последнее время она часто мерзла - сидела в уголке дивана и смотрела что-то по телевизору. Эрик вошел в комнату, присел рядом с ней, нежно улыбнулся и осторожно погладил по плечу. Келли оторвала взгляд от экрана телевизора, ее губы слегка вздрогнули, что должно было изобразить улыбку. Снова, как и всегда в последнее время, в ее прозрачных глазах плескался страх. Эрик сделав вид, что ему очень хорошо и радостно, поинтересовался:
- Что будущая мамочка делала сегодня?
Келли пожала плечами и все же улыбнулась: Эрик так заботился о ней, был таким милым, понимающим, исполнял все ее желания и за все его долготерпение был достоин хотя бы вот такой грустной, испуганной, но улыбки. Вздохнула и, подвинувшись на диване, устроилась рядом с Эриком.
- Ничего не делала, сидела и ждала тебя. Обними меня, пожалуйста, покрепче, - Келли потерлась лбом о плечо Эрика. - Когда ты рядом, мне совсем не страшно.
Эрик откинулся на мягкую диванную спинку, устроился поудобней и привлек к себе Келли, обнимая ее. Она запахнула поплотнее шаль и, словно большая пушистая кошка, свернулась у него под боком. Эрик тихонько гладил ее по спине, осторожно играл ее волосами, изредка целуя пушистую макушку, убаюкивал Келли, словно маленького ребенка, и вскоре почувствовал, как ее тело потяжелело и немного обмякло, она глубоко вздохнула и, уткнувшись носом в его грудь, тихонько засопела. Его девочка, маленькая и испуганная, заснула на его руках. Время текло плавно и мирно, за окном окончательно стемнело, комната освещалась мерцающим светом телевизора, звук был отключен, и яркие картинки какого-то шоу сменялись одна за другой. Эрик не заметил, как задремал сам. Очнулся от того, что его тело под тяжестью Келли одеревенело и затекло до такой степени, что он ничего не чувствовал, но, несмотря на неудобство, он боялся пошевелиться и разбудить Келли. На его счастье, она проснулась сама, потянулась и с удивлением спросила:
- Эрик, сколько времени? Мы что, вот так сидим с того самого момента, как ты пришел? И я заснула?
- Угу, - единственное, что он мог ей ответить, - Келл, слезь с меня, или я развалюсь на части.
Келли встала с дивана и с нескрываемой жалостью смотрела на Эрика, как тот со стоном пытается распрямиться и подняться на ноги. Наконец, преодолев себя и с трудом передвигая ноги, Эрик пошел на кухню со словами:
- Келл, ты хочешь чего-нибудь съесть?
- Мороженого, через пару минут, ладно? - и она скрылась в ванной, оставив Эрика одного.
Пошарив в холодильнике, Эрик разогрел себе пиццу, на всякий случай прихватил кусок для Келли и достал из морозилки большой стакан шоколадного мороженого - шоколад в любых его видах Келли потребляла в неограниченных количествах - вернулся в гостиную, где Келли, уже переодевшись в белый махровый халат, ждала в своем любимом углу дивана. Увидев пиццу, она поморщилась, но, наблюдая, как Эрик с аппетитом поглощает горячую, ароматную еду, попросила:
- Дай откусить? - так и получилось, что они ели один кусок на двоих, смеялись и шутливо целовались, вдруг позабыв все страхи и ожидаемые неприятности, словно вернулись назад в прошлое, когда они только-только начали жить вместе и такие трапезы были для них обычным делом.
- Ну вот, ты объела меня, - ворчал Эрик, облизывая пальцы, - теперь будешь делиться мороженым.
- Мороженым? - Келли сделала удивленные глаза, и очень серьезно, растягивая слова, ответила: - Ни за что! - откинулась на спинку. - Я устала, покорми меня, - Келли шутила искренне, впервые за последние дни, - как маленькую, с ложечки.
- Хорошо, - Эрик вскрыл упаковку мороженого, зачерпнул ложкой кусочек, - как только папочка снимет пробу, - и поднес лакомство себе ко рту.
- Нет! - вскрикнула Келли. - Не ешь, оно мое! - но потом передумала и со смешком предложила: - Ложка мне, ложка тебе, приступай.
Вечер закончился на удивительно веселой и нежной ноте. Келли неожиданно была весела и довольна. Заснула почти сразу, как только легла рядом с Эриком. Спать одна Келли была не в состоянии: только чувствуя его рядом, слыша его дыхание и биение его сердца, она ощущала себя защищенной и могла полностью расслабиться и отключиться.

[улыбка 45 калибра]

******
Эрик пришел на работу с тяжелой душой, он боялся оставлять Келли одну, хотя давно все было решено и обговорено, как она должна поступить, как только почувствует себя плохо. Но сегодня Келли была какая-то странная, слишком задумчивая и погруженная в себя. И вот теперь, направляясь на место преступления, Эрик постоянно поглядывал на телефон, лежащий на приборной панели, ждал звонка. И все равно мобильный зазвонил неожиданно, Эрик даже подпрыгнул на сиденье, схватил трубку и прочитал высветившиеся на панели слово «Келли».
- Да, Келл, что случилось? - но он мог бы не спрашивать.
- Эрик, - скорее простонала, чем проговорила Келли и бросила трубку.
Эрик сразу же перезвонил в лабораторию, попросив, чтобы прислали кого-то ему на замену. Он все равно в таком состоянии не смог бы ничего делать. Развернул машину, наплевав на все правила дорожного движения, и, включив сирену, помчался в сторону клиники. Несколькими минутами позже в другой стороне Майами такой же служебный «хаммер» проделал аналогичные маневры и направился в сторону той же больницы.
Подъезжая к клинике, Эрик не заметил, что, не сумев вписаться в поворот, перепрыгнул через невысокий бордюр, смяв тяжелой машиной клумбу и протаранив невысокие кусты, въехал на автостоянку, даже не остановившись до конца, выскочил из машины и побежал в приемный покой. Эрику пришлось затратить некоторое время, чтобы узнать, где Келли, и подняться на седьмой этаж в родильное отделение. Там, в длинном светлом коридоре уже маялись несколько человек. Неожиданно дверь операционной распахнулась, и из нее вышел строгий, озабоченный врач, он пробежался глазами по присутствующим и, упершись взглядом в Эрика, спросил:
- Вашу жену привезли полчаса назад, вы Эрик?
- Да, - Эрик почувствовал странный холод в руках и ногах, - что-то не так? - голос дрогнул, в ушах зашумело.
- Так случается, - врач, седеющий, с густыми усами, был поразительно спокоен, - но у вашей жены сильное кровотечение. Мы бессильны. Выбирайте, кого будем спасать: мать или ребенка?
Эрик не понял, что случилось, в глазах потемнело, и в следующую секунду дуло его пистолета уперлось между глаз хладнокровного доктора. В глазах врача мелькнул испуг - выражение лица Эрика не предвещало ничего хорошего. Сердце Эрика было готово выскочить из груди, тело свело судорогой ужаса, но рука была твердой и не дрожала, голос, низкий и спокойный, слова, произнесенные холодно, со злостью и не терпящие возражения:
- Обеих, мать твою!
В это мгновение чьи-то сильные и уверенные пальцы легли на запястье руки Эрика, что держала пистолет, и успокаивающий, хорошо знакомый голос произнес:
- Тише, Эрик, опусти оружие. Этим ты не поможешь, - рука безвольно опустилась, пальцы разжались, и пистолет оказался в ладони Горацио. Лейтенант Кейн словно что-то предчувствовал, меняя направление движения своей машины и направляясь в клинику следом за Эриком. Засунув пистолет Эрика себе за пояс, Горацио обратился к остолбеневшему от пережитого ужаса врачу:
- Слышали, что вам сказали? Выполняйте, - взял Эрика под локоть и, словно безвольную куклу, подвел к стулу и посадил. Удостоверился, что тот не собирается больше совершать диких поступков, и пошел узнать, в чем дело.
Эрик сидел, как в черном тумане, опираясь на локти и обхватив голову руками, он был в состоянии легкого помешательства. Он не мог верить словам врача, он не мог потерять никого из них - ни Келли, ни новорожденную дочь. Ужас сковал его тело, а в голове билась только одна-единственная мысль: «Нет, нет, нет!». Вся его жизнь лишалась смысла: пережить плен, чудом вернуться домой, обрести любовь - и снова все потерять. Он соскочил со стула, пытаясь куда-то бежать, но столкнулся с вернувшимся Горацио.
- Эрик, - по лицу лейтенанта можно было понять, что хороших вестей он не принес, - Эрик, ты должен быть мужественным, девочка… девочка, она… - ему никак не удавалось произнести страшное слово.
- Родилась мертвой, - потухшим голосом, с трудом сдерживая подступившие слезы. Эрик прислонился к стене и съехал по ней вниз, закрывая лицо руками. Внутри была пустота и темнота. Недаром Келли так боялась, она что-то предчувствовала, она знала, что все кончится именно так.
- Увы, она оказалась нежизнеспособной, - красивое, но не менее ужасное слово. Горацио молча смотрел на Эрика. Что он мог сказать, чем утешить? Сейчас не могли помочь никакие слова.
Эрик поднял голову и, взглянув на Горацио пустыми, не выражающими ничего глазами, спросил прерывающимся голосом:
- За что? Что я сделал не так, где оступился, за что мне это наказание? – и, снова обхватив голову руками, глухо, с болью проговорил: - А Келли, как она переживет это, как?
Сколько времени двое мужчин провели в молчании, неизвестно. Лейтенант стоял, нахмурив брови и не сводя сочувствующего взгляда с сидящего на полу и погруженного в отчаянье мужчины, своего подчиненного. Совсем некстати Горацио вспомнил Марисоль – может, потому, что клиника была та же самая и Эрик, сходящий с ума от горя, снова был рядом…
Раздвижные двери в глубине коридора открылись, и к Эрику с Горацио подошла молодая улыбающаяся женщина в белом халате.
- Что случилось? - спросила она Горацио, но смотрела вперед, туда, где около противоположной стены стояли несколько человек, что-то громко обсуждая. – Жаль, очень жаль того господина, - женщина кивнула головой в сторону разговаривающих людей. – У него умерла новорожденная дочь. Промучил жену целые сутки, прежде чем привезти в клинику! Видите ли, врачи поставили срок завтра, а ребенок решил сегодня родиться...
- У кого ребенок умер? - Горацио перебил женщину, начиная понимать, что во всем этом суматошном родильном отделении что-то произошло не так.
Женщина приветливо улыбнулась, словно говорила о чем-то обыденном, хотя для нее в смерти младенца ничего неординарного и не было, и пояснила Горацио:
- Вон у того венесуэльца, Эрика Мендоза, - и резко сменила тему разговора: - А я ищу Эрика Делко, там его жена или подруга ждет. У нас был договор о его присутствии во время родов.
Нелепая ситуация разрешилась, все ошибки были исправлены. Так уж случилось, что в одно и то же время рожать своих женщин привезли два латиноамериканца, да еще с одинаковыми именами. И когда Эрик понял, что с Келли все в порядке, что она переведена в родовую палату и ждет его, он словно ребенок разрыдался от счастья и, с трудом переведя дух, ушел с медсестрой, которая вела его за ручку, к Келли, чтобы они могли вместе пережить чудо появления их дочери на свет.
- Ох уж эти папочки, - ворчала по дороге смешливая медсестра, таща Эрика за собой, - молодой человек, вы должны быть веселы и довольны, когда войдете в палату. И вообще прекратите истерику, иначе я вас просто не пущу! - она смотрела на Эрика, который никак не мог прийти в себя, переживая такой резкий переход от полного отчаяния к радости. – Мужчины-мужчины, какие же вы нежные, вас бы на родильный стол положить…
Следующие несколько часов, что Эрик провел около Келли, показались ему бесконечными: то страшными, то веселыми, то грустными, то счастливыми. Он послушно выполнял все указания врачей, помогая Келли справиться с таким нелегким делом. Говорил ей какие-то ласковые слова, делал массаж, промокал пот, выступающий у нее на лбу, держал ее за руку.
Келли, измученная и испуганная, как только увидела Эрика рядом с собой, неожиданно успокоилась. Превозмогая боль, она сумела улыбнуться ему. Она долго пыталась терпеть и не кричать, искусав губы до крови, но, все же не выдержав, схватила его за руку и стала громко стонать. В первый момент ей было стыдно, она понимала, как это некрасиво выглядит со стороны.
- Эрик, не смотри на меня, я страшная! О-о-о, не надо! Помоги мне, больно…
А он уговаривал ее:
- Тише, успокойся. Все хорошо. Кричи, так будет легче.
Сквозь приступы боли Келли слышала его ласковые слова:
- Знаешь, я так тебя люблю. Даже не знаю, что это со мной… - по голосу можно было понять, что он чуть не плачет.
С момента прихода Эрика они не отпускали рук друг друга: то Эрик держал Келли, успокаивая, то она вцеплялась в него такой хваткой, что оставляла на коже синяки. И это постоянное ощущение ладони любимого человека было символичным, словно от Эрика исходила по руке, как по проводу, и перетекала к Келли его любовь, его силы, которые ей были необходимы.
Первый крик их девочки, слезы счастья на глазах Келли, и маленькое существо - новый человечек появился на свет. Малышку осмотрели, замерили, взвесили, и затем маленький сверток весом чуть больше трех килограмм передали ошалевшему от счастья Эрику, выпроводив его из родовой палаты со словами:
- Молодой папаша, погуляйте со своей красавицей в коридоре, а мы вашу мамочку осмотрим и в порядок приведем.
Держа на руках почти невесомый кулек с еле слышно попискивающей новорожденной дочерью, Эрик пытался рассмотреть ее личико, на кого она похожа, эта маленькая, безумно красивая девочка. Глаза их встретились. И в этот момент мир перевернулся. Эрик наконец-то осознал, что чудо свершилось. Он – отец. У них с Келли есть кто-то, кто связал их крепко-накрепко, и это их общий ребенок – их дочка Эмили.
Потом все было как всегда. Букеты цветов, мягкие и просто игрушки, воздушные шары, подарки, поздравления и наконец наступившая ночь, когда Келли, Эрик и Эмили остались впервые втроем. Это было так необычно, ново, но удивительно и радостно. Они все еще не могли поверить, что все закончилось благополучно и они теперь не просто любящие друг друга Келли и Эрик, а еще мама и папа. Наверное, самые влюбленные и самые счастливые на этой земле.

[Tinka1976]

Поздравляю с завершением этого большого и красивого фика.

[улыбка 45 калибра]

К О Н Е Ц

[I want to Hims]

mari1234,
СПАСИБО тебе огромное за такое окончание!

[AlyonaSL]

Какой замечательный финал